Главная › На свободную тему › Празднование 300 летия правления романовых. я Русско-Персидская война

Празднование 300 летия правления романовых. я Русско-Персидская война

В начале 1913 года Санкт-Петербург жил одним событием - празднованием 300-летия царствующего дома Романовых, но подготовка к юбилею началась еще за три года до объявления даты торжества.

Был образован «Комитет для устройства празднования трехсотлетия царствующего Дома Романовых», председателем которого стал А.Г. Булыгин - член Государственного Совета и гофмейстер Высочайшего Двора. Комитет предложил Государю обнародовать «Всемилостивейший манифест к населению империи», в котором указывалось, что это чрезвычайной важности событие переживается русским народом в единении с царской семьей.

Манифест торжественно зачитывали по всей России в самый канун юбилея. В нем была представлена обширная программа благотворительных акций: объявлялось о льготах малоимущим и амнистировании из тюрем тысяч заключенных, снимались задолженности с мелких предпринимателей и землевладельцев и т. д.

В смете расходов учитывалось бесплатное угощение для народа и выдача из государственной казны пособий малоимущим. Торжественный юбилей должен был ознаменоваться особым богослужением во всех российских храмах, для чего были отпущены значительные средства на приобретение церковных облачений.

По случаю этой знаменательной даты скульпторы и архитекторы работали над монументальным памятником, неподалеку от Александро-Невской лавры строился храм в честь династии Романовых, на Исаакиевской площади возводили ротонду; к торжеству были выпущены юбилейные медали - золотые, серебряные, темно-бронзовые и светло-бронзовые.

Особые торжества проходили в Костромской губернии, откуда был призван на царство Михаил Федорович Романов. Газетная хроника тех лет рассказывает:

«В среду 13 марта, накануне восшествия на престол Царя Михаила Федоровича Романова, во всех городских церквах после литургии Преосвященных Даров будут совершены панихиды с возглашением вечной памяти родителям Государя Михаила Федоровича, патриарху Филарету и инокине Марфе, и всем почившим царям и императорам из царствующего Дома Романовых.

Национальный клуб изготовил к 300-летию царствования Дома Романовых бюсты в натуральную величину человеческого роста - Царя Михаила Федоровича, императоров Александра I и Александра II и Государя Императора Николая I. С предложением о выписке бюстов Национальный клуб обратился в губернскую земскую управу, которая, вероятно, воспользуется этим предложением и приобретет бюсты для открываемой ею юбилейной выставки.

С высочайшего соизволения, как передают московские газеты, Императорскому московскому Строгановскому училищу передан заказ на исполнение чрезвычайно ценных вкладов, которые Дом Романовых вносит в московский Архангельский собор и в храм Ипатьевского монастыря в Костроме.

Для храма Ипатьевского монастыря училищу заказано Евангелие, напрестольный крест, чаши, дискос, ковш для теплоты, лжица и копье. Все эти вещи будут исполнены по рисункам и композициям великого князя Петра Николаевича, который лично передал директору Строгановского училища свои рисунки при проезде через Москву. Все предметы будут огромной ценности, чрезвычайно массивные, украшены эмалью и драгоценными камнями».

Комиссия при Государственной Думе по ознаменованию 300-летнего юбилея Дома Романовых приняла проект учреждения педагогического института в Костроме. Институту будет присвоено наименование Романовского; в нем будут обучаться лица обоего пола… Плата за обучение взиматься не будет, но окончившие обязаны будут прослужить по учебной части в течение 7 лет.

Государственная Дума предложила даже законопроект о создании в Москве Всероссийского Национального музея в честь 300-летия царствования Дома Романовых. Однако основные пункты программы нового музея в значительной степени затрагивали интересы Исторического музея, так как за основу нового музея решено было взять собрания Румянцевского музея, а «недостающие для устройства нового музея материалы получить из Исторического, Политехнического, Русского и Бахрушинского музеев». Можно себе представить масштабы намечавшихся изъятий из этих музеев!

Задолго до наступления праздников начал преображаться и Санкт-Петербург. Тысячи рабочих хлопотали над возведением ларьков и киосков, сооружением мачт для штандартов и установкой транспарантов, украшением зданий и проведением иллюминации.

Двадцать один пушечный выстрел возвестил о начале торжеств в 8 часов утра 21 февраля 1913 года, но главные улицы города публика начала заполнять еще до назначенного времени. Одни спешили полюбоваться праздничным убранством улиц, другие торопились к крестному ходу. По пути следования «высочайшего поезда» к Казанскому собору в парадной форме застыли войска и курсанты военных учебных заведений. За сотней императорского конвоя следовал открытый экипаж, в котором находились император Николай II и наследник престола; за ним запряженная четверкой лошадей парадная карета вдовствующей императрицы Марии Федоровны и императрицы Александры Федоровны, а за ней - четырехместная карета с их императорскими высочествами и великими княжнами. Замыкала «высочайший поезд» новая сотня конвоя.

В три часа роскошные залы Зимнего дворца были до отказа наполнены замершей в ожидании Высочайшего выхода публикой.

Когда было объявлено о праздновании 300-летия царствующего Дома Романовых, губернские представители дворянства, собравшиеся в Санкт-Петербурге, решили, что все российское дворянство должно объединиться во время этих торжеств и продемонстрировать перед Государем Императором свои верноподданические чувства. От всероссийского дворянства 25 мая в Москве была преподнесена верноподданническая грамота, в которой говорилось:

ВСЕМИЛОСТИВЕЙШИЙ ГОСУДАРЫ Три века назад подъятая живым народным духом Русская Земля восстала из бездны терзавших ее смут и, объединенная крепкой любовью к Родине и верой в ее великое будущее, изволением Божием призвала на Царство приснопамятного предка твоего, боярина Михаила Федоровича Романова.

Вспоминая в настоящие торжественные дни эту великую годину, Российское Дворянство несет ТЕБѢ, ВЕЛИKIЙ ГОСУДАРЬ, свой верноподданнический привет.

Верноподданнические грамоты были преподнесены в специальном ларце, изготовленном в древнерусском стиле из литого серебра.

В числе царских наград был «Наследственный нагрудный знак для лиц, приносивших их Императорским Величествам личные верноподданнические поздравления по случаю 300-летия царствования дома Романовых в дни юбилейных торжеств 21-24 февраля 1913 г.». Это был изящный памятный знак, представлявший собой оксидированный ажурный герб дома Романовых, увенчанный императорской короной и окруженный вызолоченным лавровым венком. Знак носился на правой стороне груди ниже звезд, но выше других знаков, которые носились на той же стороне груди. Право ношения такого знака удостоверялось особым свидетельством, которое выдавалось за подписью председателя «Комитета по устройству празднования 300-летия Царствующего Дома Романовых». Лица, которым был пожалован этот памятный знак, имели право помещать на его оборотной стороне свое имя, отчество и фамилию. Согласно Высочайше утвержденному положению, право на ношение этого знака переходило по наследству к старшему мужскому потомку пожалованного этим знаком. Таким образом, и в наши дни остались еще лица, имеющие законное право на ношение этой редкой и почетной награды, свидетельствующей о верности их предков российскому императорскому дому.

Памятью о торжествах осталась и медаль, на которой изображены схожие профили Михаила Федоровича Романова (основателя династии) и императора Николая II - последнего ее представителя. Медаль носили на ленте романовских цветов, и отчеканено ее было столько, что эта награда досталась почти всем подданным Российской империи. С изготовлением такого количества медалей не справился бы ни один монетный двор, поэтому чеканка медали была отдана на откуп частным лицам, и потому вариантов ее существует множество.

Николай II планировал учредить орден «Трехсотлетие» - своего рода домашний орден династии Романовых. Известная ювелирная фирма Карла Фаберже изготовила несколько пробных образцов весьма сложной формы и расцветки. Однако учредить этот орден не успели, так как началась Первая мировая война.

Для царской России 1913 год был юбилейным годом - исполнялось 300 лет царствования дома Романовых, а Кострома, считавшаяся «колыбелью» этой династии, готовилась праздновать юбилей особо торжественно.

Губернские и городские власти начали подготовительные работы к юбилею еще с 1909-1910 годов. Помимо текущего ремонта существующих домовладений и общественных зданий, который возлагался целиком на домохозяев и соответствующие организации, по линии городского управления было запланировано и принято к немедленному выполнению следующее: переоборудование и расширение сети городского водопровода с постройкой водонасосной станции, с фильтрами и отстойными баками на берегу Волги, около Молочной горы. Предусматривалось увеличение протяженности водопроводной сети по направлению к фабрикам, а также постройка водонапорной башни на Мясницкой улице.

Кроме этого, начато было строительство городской электростанции общего пользования мощностью 400 кВт.
Здание электростанции было запланировано и построено рядом со зданием городского водопровода. В общем виде эти два здания сохранялись до последних лет.

Вскоре началось строительство зданий музея и больницы Федоровской общины сестер милосердия Красного Креста.

Из всех подготовительных мероприятий самым сложным и ответственным было утверждение проекта памятника 300-летию дома Романовых. Разрешение этой задачи целиком взяло на себя правительство, утвердив из многочисленных представленных на конкурс проектов проект скульптора Адамсона. Костромскому дворянству было предоставлено право заняться сбором средств на это строительство. Место для будущего памятника было отведено на краю Соборной площади, у самого обрыва к Волге.

Здесь я перечислил более крупные объекты капитального строительства, которых без юбилея костромичам, быть может, скоро не пришлось бы увидеть, но были постройки и другого значения, которые требовали больших материальных затрат, но имели только лишь временное значение, в основном в дни празднования. К таким мероприятиям надо отнести: постройку красивого павильона на обрыве к Волге около соборной ограды, который назывался «Царская беседка», шатра у предполагаемого памятника, нескольких пристаней-дебаркадеров в стиле старинных ладей екатерининских времен, а также павильонов сельскохозяйственной выставки в районе между современными улицей Подлипаева и Коротким переулком. На очищенной от дровяных складов и жалких лачуг обширной территории было построено не менее тридцати одно- и двухэтажных павильонов в древнерусском стиле из гладкоструганых бревен со сложной резной отделкой. На выставочной площади была сооружена из бетона скульптура русского богатыря в полном вооружении, сидящего на могучем боевом коне, построили старинную деревянную звонницу с набором всей гаммы блестящих колоколов.

На все запланированные мероприятия требовались большие денежные средства, но государство ассигновало крайне скупо, надеясь на благотворительность.
Кострома давно ожидала специального здания для краеведческого музея, так как накопленные за долгие годы архивные, археологические и палеонтологические экспонаты были размещены в совершенно непригодных для этой цели помещениях. Ученая архивная комиссия в течение десяти лет собирала пожертвования и, только воспользовавшись юбилеем, сумела приступить к постройке специального здания музея, который был открыт под названием «Романовский». Не особенно лестный отзыв по поводу его архитектурного стиля дает архитектор Г. Лукомский в своей статье «Барокко и классицизм в архитектуре Костромы». Он пишет: «Но недавно рядом (с зданием Дворянского собрания) воздвигли ужасающее здание будущего музея дома Романовых. Этот ложнорусский стиль убьет теперь все то очарование, что здесь давал шелест деревьев, ветви которых так низко и ласково свешиваются над львами и бросают прохладные тени на белые стены ограды».

Это заключение старого специалиста переполнено идиллией красоты, которая более понятна архитекторам, скульпторам и художникам, чем рядовому костромичу, более трезво и практично смотрящему на окружающую его жизнь.

Точно так же в ложнорусском стиле было построено здание больницы «Красный Крест» на Нижне-Дебрин-ской улице, ниже Муравьевки.

Костромичи в то время очень нуждались в больницах и во врачебной помощи, но государство не нашло нужным отпустить средства на это строительство, и больничный корпус был построен на средства Федоровской общины Красного Креста.

При подготовке к торжествам большое внимание было обращено на настроение людей. Путем монархической пропаганды по церквам, учебным заведениям, в казармах и даже в рабочих общежитиях и клубах возносились заслуги романовской династии, и в основном здравствовавшего в то время «августейшего семейства».

К юбилейным торжествам всем учащимся мальчикам и юношам было предложено иметь белые тужурки и белые чехлы на фуражках, а девчонкам и девушкам белые фартуки, нарукавники, пелерины на форменные платья. Учителя, чиновники и все служащие обязывались иметь
также парадную летнюю форму при всех положенных по чину регалиях.

Небывалая работа ожидала портных, портних, модисток, шапочников, сапожников и прочих ремесленников. Все подобные мастерские и отдельные мастера были завалены работой за много месяцев до торжеств. Бойко торговали ходовыми товарами мануфактурные торговцы и галантерейщики. Немалую подготовительную работу проделали судебные органы, жандармское отделение и полиция по очистке города Костромы от политически неблагонадежных людей, которых постарались заблаговременно выслать за пределы Костромской губернии. Малейшее подозрение давало повод к заключению в тюрьму или в камеру предварительного заключения. Охранка и полиция особенно строго следили за всеми приезжающими в город и гласно или негласно проверяли личность каждого вновь прибывшего. Выборочно проверялась и почтовая корреспонденция. На ноги был поставлен весь актив тайной полиции.

За несколько недель до торжеств в Кострому прибыли лейб-гренадерский Эриванский полк из Петербурга, отборная сотня конного Кизляро-Гребенского казачьего полка и сотня 30-го Донского казачьего полка.

За несколько дней до празднования на улицах города появились франтоватые офицеры и нижние чины столичной полиции и жандармерии, а сколько было их без официальной формы, секретно - это простому костромскому обывателю известно не было.

Губернатор Шиловский, видимо, по мнению правительства, не мог в должной мере обеспечить безопасность «августейших гостей», а потому еще в конце года на его место был назначен действительный статский советник, егермейстер Двора его величества Стремо-ухов Петр Петрович, мужчина средних лет, вылощенный царедворец, ярый монархист, поклонник и покровитель «черной сотни» и всех их организаций. На такого начальника губернии, конечно, можно было положиться, такой не подведет, и он действительно не подвел.

В последние дни перед празднованием было много работы и заботы у домовладельцев. Им предложили восстановить пресловутые фонари на воротах домов, покрасить фасады и заборы, выровнять тротуары, углубить водосточные каналы и покрасить тумбы, фонарные столбы.

Кострома переживала горячие дни. Все жители были заражены этим праздничным подъемом, а уж нам, мальчишкам, работы было больше всех. Мы толпами бегали смотреть на строительства выставки, больницы, музея, и успевали везде.

Всем очень хотелось ускорить приближение этих торжественных дней. Немало потрудились «отцы города» и органы, обеспечивающие порядок и заботу о безопасности «высоких гостей», у которых главной эмоцией была забота и страх за свою жизнь. Это и понятно. В памяти народа еще свежи были Кровавое воскресенье, Ленский рас-
стрел рабочих на далеких золотых приисках в 1912 году, давший мощный подъем революционного движения по всей стране, в особенности в таких рабочих центрах, каким была Кострома.

Для встречи «дорогих гостей» все было продумано довольно основательно. Поскольку этот юбилей праздновался во всероссийском масштабе, то в основном подготовка к нему велась с верхов.

Были отчеканены юбилейные бронзовые медали с изображением голов царя Михаила Федоровича и императора Николая II, а также серебряные рубли с таким же изображением и указанием юбилейной даты. Заблаговременно было подготовлено большое количество именных ценных подарков для «достойных», в виде золотых и серебряных часов, портсигаров, жетонов и прочее. А сколько было заготовлено роскошных адресов, пригласительных билетов, специальных пропусков, программ празднества и т. д.

Празднование началось в Петербурге в феврале 1913 года, а с середины мая оно должно быть продолжено по следующему маршруту: до города Нижнего Новгорода по железной дороге, а оттуда по Волге с остановкой в Костроме, Ярославле и Угличе и далее снова специальным поездом до Москвы. Следовательно, был избран маршрут, по которому шло посольство из Москвы в Кострому для приглашения на царство Михаила Федоровича, но в обратном направлении.

В последние предпраздничные дни ежедневно по несколько часов все учащиеся тренировались, маршируя по городу с деревянными, бутафорскими ружьями. Учащиеся женских учебных заведений маршировали с букетами цветов.

Вот, наконец, наступили долгожданные дни. Надо сказать правду: все, от мала до велика, с нетерпением ожидали приезда «Божьего помазанника» и его «августейшего» семейства. Ведь костромичи еще не видели ни одного живого человека из царствующего семейства. Всем хотелось скорее и поближе увидеть гостей.

Большие реставрационные работы были произведены в Ипатьевском монастыре за рекой Костромой, где решили организовать царскую резиденцию и провести первую встречу.

Хозяева города наивно думали, что царь и его семейство рискнут провести ночи на берегу, но этого не случилось. За два-три дня в Кострому стали приезжать высшие офицеры и гражданские лица из императорской свиты, министры и великие князья.

19 мая празднично украшенный город с самого раннего утра ждал приближения речной флотилии. Всем населенным пунктам, расположенным по берегам Волги от Нижнего Новгорода до Углича, было приказано строить арки, украшенные национальными флагами, государственными гербами, императорскими вензелями, верно-подданнейшими аншлагами и лозунгами. Все взрослое население обязывалось выходить на берег и приветствовать флотилию криками «Ура!».

Прибрежные сельские церкви должны были встречать гостей колокольным звоном. Флотилия двигалась серединой фарватера реки, нигде не останавливаясь, до самой Костромы, лишь замедляя ход около городов и крупных населенных пунктов. С рассветом весь берег Волги против города и с городской стороны заполнялся
празднично одетым народом. Каждый стремился занять свое место ближе к реке или на холмах у собора, маленького бульварчика, на городищенских холмах, а также на стрелке.

Нас, гимназистов, установили развернутым строем по двое по Ильинской улице, от пристани «Самолет» до Гусиной улицы. Против нас стояли гимназистки Григоров-ской гимназии. Как только царская флотилия показалась около Татарской слободы, по удару большого соборного колокола раздался оглушительный колокольный звон всех сорока церквей. С заволжской стороны, от Городища, раздались залпы артиллерийского салюта. Вдали, около Ипатьевского монастыря, а также на городской стороне играли духовые оркестры. Народ криком «Ура!» приветствовал «царственных гостей».

Флотилия в составе пароходов «Межень», «Стрежень», «Свияга», «Царевич Алексей» и «Царь Михаил Федорович», эскортируемая паровыми катерами речной инспекции, медленно проплыла мимо города к Ипатьевскому монастырю.

Царь Николай II со своим семейством находился на пароходе «Межень», и все они у города вышли на палубу, приветствуя костромичей. Так как флотилия шла центром реки, то за дальностью расстояния рассмотреть ко-го-либо было очень трудно.

После проезда гостей учащихся распустили по домам, на завтрак, с тем чтобы через три часа всем быть на тех же местах.

Первая встреча состоялась в районе Ипатьевского монастыря. Там собрались высший генералитет, царская свита, представители костромского дворянства, сановники, «отцы города» и войска. После церемониала встречи все проследовали в монастырский храм, где был отслужен торжественный благодарственный молебен, после чего состоялся парад войск Костромского гарнизона совместно с прибывшими ереванцами, кизляро-гребенцами и донцами.

После осмотра древностей Ипатьевского монастыря, усыпальницы Годуновых, дворца Михаила Федоровича гости и сопровождающие их лица водным путем направились в Кострому, где все уже было готово для торжественной встречи. По маршруту следования гостей по обеим сторонам улиц стояли плотным строем учащиеся, за ними были натянуты канаты, за которыми разрешалось стоять неорганизованному населению. Между рядами учащихся и населением была цепь полицейских, жандармов и каких-то типов в штатских костюмах. Внешне казалось, что детям и учащимся выделены наилучшие места, чтобы лицезреть «обожаемого монарха» и его свиту, а на самом деле это было придумано исключительно из страха и предосторожности с расчетом, что никто не решится бросить бомбу через головы детей.
Во время проезда процессии не разрешалось открывать окна, залезать на крыши домов и на деревья, но это указание полиции везде нарушалось, и нарушителей не преследовали.

Все шло по плану, лишь подводила погода, с утра угрожавшая дождем, а к вечеру разразившаяся грозой и ливнем.

Хочется сказать еще об одной детали. Трудно объяснить, почему для передвижения по городу был полностью исключен автотранспорт, хотя к тому времени в Костроме уже были легковые и даже грузовые автомашины.

Откуда-то появились прекрасные вороные рысаки, управляемые представительными бородатыми кучерами в блестящих бутафорских костюмах. Открытые экипажи блестели на солнце своим черным лаком. Нам, стоявшим у самой пристани, отлично было видно, как царь и его семейство, окруженные блестящей свитой и встречающим городским и губернским начальством, выходили по красному сукну пристанского мостка, как все размещались по экипажам и ехали по Ильинской улице на Русину. Первым на паре вороных рысаков, стоя лицом к царю, ехал губернатор Стремоухов в своем белом придворном мундире, с красной лентой через плечо (орден Станислава I степени), со шпагой и в треугольной шляпе с плюмажем. За ним следовал экипаж с царем Николаем II, его супругой и матерью Марией Федоровной, а далее экипажи с дочерьми и наследником Алексеем, с которым неотлучно находился великан, красавец матрос Деревянько. Свита и генералитет ехали сзади.

У меня до сих пор перед глазами стоит фигура одного странного гостя, ехавшего среди свиты. Он был в возрасте старше сорока лет, с длинной черной бородой, острижен под кружок. Обращала внимание его одежда: черный мужицкий кафтан, белая шелковая русская рубашка и черные шаровары, заправленные в русские сапоги. Говорили, что это был Гришка Распутин, но сказать наверное не могу, так как среди фамилий гостей, опубликованных в официальной прессе, этой фамилии не упоминалось. Их величества в сопровождении свиты и генералитета с пристани проехали в губернаторский дом.

Я, как и все подростки и взрослые костромичи, в этот день испытывал какую-то торжественность. Нам пришлось своими глазами видеть российского самодержца, «помазанника Божьего», как в то время именовали царя.
Какое-то чувство благоговения, умиления и в то же время страха испытывал каждый при виде этого невысокого, худощавого, рыжебородого полковника, с ничего не выражающим холеным, с небольшим отеком лицом. Надменный вид и осанка ее величества Александры Федоровны были много величественнее, чем у ее венценосного супруга.

Дочери не блистали красотой, но были богато и просто одеты в совершенно одинаково светлые костюмы, жалкое впечатление оставалось от вида наследника-цесаревича. Он очень плохо передвигался, и с пристани в экипаж выносил его на руках матрос-нянька. Оба дня мальчик был одет в матросский костюм, миловидное бледное лицо его отражало тяжелое хроническое заболевание.

Такое впечатление осталось у меня от всего семейства Романовых, за два дня пребывания гостей в Костроме мне удалось видеть их трижды. В первый день гости посетили губернаторский дом, где состоялся прием делегаций от всех учреждений и предприятий, а также религиозных общин и сект, Дворянское собрание, где также был прием делегаций во главе с уездными предводителями дворянства.

После всего был осмотрен недавно открытый местный музей. Резиденцией для отдыха и сна был избран один из пароходов флотилии, поставленный на рейд под охраной речной полиции.

Торжественные завтраки и обеды проходили в губернаторском доме, в Дворянском собрании, а также в Богоявленском и Ипатьевском монастырях.

Особенно торжественным был второй день празднества. С утра, после пышного богослужения в кафедральном соборе, процессия, возглавляемая высшим духовенством, направилась к специальному шатру, оборудованному в конце соборной площади для проведения церемонии закладки памятника 300-летия дома Романовых. Фундамент для будущего памятника был уже заложен. После специального молебна в этом шатре император, взяв два юбилейных серебряных рубля, положил их в лунку фундамента, то же сделали все члены царской фамилии, после чего Николай II заложил первый кирпич. Не знал «Божий помазанник», кому он заложил этот памятник. Тут же, на площади, состоялся парад всем войсковым соединениям. Мы в этот день стояли по пути следования на Борисоглебском переулке, а к 4 часам дня были переведены в район выставки. После парада царское семейство перешло в беседку, откуда его приветствовали толпы костромичей. После обеда был снова прием делегации прямо в губернаторском саду.

Большую изобретательность проявили земские дельцы, подобрав волостных старост и старшин: одного к одному, солидных, бородатых и, конечно, самых зажиточных. Все они были одеты в новые синие суконные кафтаны, в синие картузы и смазанные кожаные сапоги. У многих из них были какие-то медали, и у всех - большие медные бляхи на цепях, надетых через шею, это был знак государственной власти. Эта верхушка деревни на самом деле не могла представлять интересы крестьянских масс, но зато была ярым сторонником абсолютной монархии.

Благодаря теплой, ясной погоде прием крестьянской делегации состоялся прямо на свежем воздухе в губерна-
торском саду. Там же был организован торжественный обед, за которым старшины получили юбилейные кружки и гостинцы в шелковых платках с портретами Николая II и царя Михаила Федоровича.

Представлялась царю и преподносила хлеб-соль и еврейская делегация во главе с самыми богатыми и почетными купцами Гутманом, Домбеком и другими. Всем известно отношение главы «великой империи» к еврейскому населению, и совершенно непонятно было это представительство. Все это я описываю более подробно, потому что сам был свидетелем, смотря на все происходящее в губернаторском саду с соседнего двора дома Яковлева.

После приема и торжественного обеда царь с дочерьми посетил новую больницу Красного Креста, приняв участие в ее открытии, а также сельскохозяйственную выставку. Царица же во второй половине дня посетила Богоявленский женский монастырь, где вместе со своей свекровью Марией Федоровной и фрейлинами А. Вырубовой и другими пробыла несколько часов и приняла участие в торжественной трапезе в покоях игуменьи Анны (бывшей княжны).

Все костромичи сумели принять какое-то участие в этих торжествах, в большинстве своем хотя бы как пассивные зрители. Было устроено народное гулянье в первый день празднования в районе циклодрома, на территории, занятой в настоящее время областной больницей.

Принимались все меры для того, чтобы не допустить непосредственного общения простого народа с царем.

Кстати сказать, это гулянье полностью не удалось из-за грозы и проливного дождя.

С наступлением темноты город был иллюминирован расстановкой по тумбам плошек с горящим маслом, зажигались цветные фонарики, жгли фейерверки.

К вечеру второго дня костромичи проводили гостей. Под звон колоколов, звуки духовых оркестров, салют артиллерийских орудий и крики «Ура!» флотилия, эскортируемая катерами речной инспекции, вышла вверх по Волге, в г. Ярославль.

Все активные участники встречи получили награды по своим заслугам: одни - повышения по должности, другие - ордена, памятные подарки в виде именных золотых и серебряных часов, портсигаров и жетонов, а также высочайшие благодарности в указах и т. д.

Государственные служащие, офицерство, полиция и жандармерия получили, кроме прочих наград и подарков, еще и юбилейные медали. Нижним чинам войсковых соединений было подарено по одному юбилейному рублю. Особенно были отблагодарены полиция и жандар-
мерия, они получили наивысшие награды. Им-то было за что: порядок и безопасность гостей были обеспечены.

Костромичи проводили гостей, постепенно начали убирать все праздничное убранство, за исключением выставки, которая функционировала до поздней осени.

Жизнь древнего волжского города вошла в свою обычную колею, до новых испытаний, которые были уже не за горами. Большое впечатление в сознании многих костромичей оставило это редкое событие. Каждый оценивал его по-своему. Много было довольных, обласканных и оцененных.

Вот, благодаря юбилею протоиерей о. Алексей Андроников получил орден святой Анны I степени и надел через плечо орденскую ленту. Полицмейстер Волонце-вич и его заместитель Красовский были «пожалованы» именными золотыми часами с императорским гербом, а начальница епархиального училища Любовь Ивановна Поспелова в течение нескольких дней никому не давала руки, говоря: «Ее жал государь император». Уж очень она кичилась золотым жетоном и юбилейной медалью...

Леонид Колгушкин

КОСТРОМА НАЧАЛА XX ВЕКА

ПРАЗДНОВАНИЕ 300-ЛЕТИЯ ДОМА РОМАНОВЫХ В КОСТРОМЕ

Губернские и городские власти начали подготовительные работы к юбилею ещё с 1909-1910 годов. Помимо текущего ремонта существующих домовладений и общественных зданий, который возлагался целиком на домохозяев и соответствующие организации, по линии городского управления было запланировано и принято к немедленному выполнению следующее: переоборудование и расширение сети городского водопровода с постройкой водонасосной станции, с фильтрами и отстойными баками на берегу Волги, около Молочной горы. Предусматривалось увеличение протяжённости водопроводной сети по направлению к фабрикам, а также постройка водонапорной башни на Мясницкой улице.

Кроме этого, начато было строительство городской электростанции общего пользования мощностью 400 кВт. Здание электростанции было запланировано и построено рядом со зданием городского водопровода. В общем виде эти два здания сохранялись до последних лет.

Здание центральной городской электростанции. Фото Д.И. Пряничникова.

Вскоре началось строительство зданий музея и больницы Федоровской общины сестёр милосердия Красного Креста.

Император Николай II, великие княжны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и сопровождающие их лица выходят из нового здания общества Красного Креста. 1913 г.

Здесь я перечислил более крупные объекты капитального строительства, которых без юбилея костромичам, быть может, скоро не пришлось бы увидеть, но были постройки и другого значения, которые требовали больших материальных затрат, но имели только лишь временное значение, в основном в дни празднования. К таким мероприятиям надо отнести: постройку красивого павильона на обрыве к Волге около соборной ограды, который назывался «Царская беседка», шатра у предполагаемого памятника, нескольких пристаней-дебаркадеров в стиле старинных ладей екатерининских времён, а также павильонов сельскохозяйственной выставки в районе между современными улицей Подлипаева и Коротким переулком. На очищенной от дровяных складов и жалких лачуг обширной территории было построено не менее тридцати одно- и двухэтажных павильонов в древнерусском стиле из гладкоструганых брёвен со сложной резной отделкой. На выставочной площади была сооружена из бетона скульптура русского богатыря в полном вооружении, сидящего на могучем боевом коне, построили старинную деревянную звонницу с набором всей гаммы блестящих колоколов.

Император Николай II, великие князья, великие княжны во время торжественного молебна в честь закладки памятника. 1913 год.

На все запланированные мероприятия требовались большие денежные средства, но государство ассигновало крайне скупо, надеясь на благотворительность.

Кострома давно ожидала специального здания для краеведческого музея, так как накопленные за долгие годы архивные, археологические и палеонтологические экспонаты были размещены в совершенно непригодных для этой цели помещениях. Учёная архивная комиссия в течение десяти лет собирала пожертвования и, только воспользовавшись юбилеем, сумела приступить к постройке специального здания музея, который был открыт под названием «Романовский». Не особенно лестный отзыв по поводу его архитектурного стиля даёт архитектор Г. Лукомский в своей статье «Барокко и классицизм в архитектуре Костромы». Он пишет: «Но недавно рядом (с зданием Дворянского собрания) воздвигли ужасающее здание будущего музея дома Романовых. Этот ложнорусский стиль убьёт теперь всё то очарование, что здесь давал шелест деревьев, ветви которых так низко и ласково свешиваются над львами и бросают прохладные тени на белые стены ограды».

Это заключение старого специалиста переполнено идиллией красоты,которая более понятна архитекторам, скульпторам и художникам, чем рядовому костромичу, более трезво и практично смотрящему на окружающую его жизнь.

Точно так же в ложнорусском стиле было построено здание больницы «Красный Крест» на Нижне-Дебринской улице, ниже Муравьёвки.

При подготовке к торжествам большое внимание было обращено на настроение людей. Путём монархической пропаганды по церквам, учебным заведениям, в казармах и даже в рабочих общежитиях и клубах возносились заслуги романовской династии, и в основном здравствовавшего в то время «августейшего семейства».

К юбилейным торжествам всем учащимся мальчикам и юношам было предложено иметь белые тужурки и белые чехлы на фуражках, а девчонкам и девушкам белые фартуки, нарукавники, пелерины на форменные платья. Учителя, чиновники и все служащие обязывались иметь также парадную летнюю форму при всех положенных по чину регалиях.

Небывалая работа ожидала портных, портних, модисток, шапочников, сапожников и прочих ремесленников. Все подобные мастерские и отдельные мастера были завалены работой за много месяцев до торжеств. Бойко торговали ходовыми товарами мануфактурные торговцы и галантерейщики. Немалую подготовительную работу проделали судебные органы, жандармское отделение и полиция по очистке города Костромы от политически неблагонадёжных людей, которых постарались заблаговременно выслать за пределы Костромской губернии. Малейшее подозрение давало повод к заключению в тюрьму или в камеру предварительного заключения. Охранка и полиция особенно строго следили за всеми приезжающими в город и гласно или негласно проверяли личность каждого вновь прибывшего. Выборочно проверялась и почтовая корреспонденция. На ноги был поставлен весь актив тайной полиции.

Губернатор Шиловский, видимо, по мнению правительства, не мог в должной мере обеспечить безопасность «августейших гостей», а потому ещё в конце года на его место был назначен действительный статский советник, егермейстер Двора его величества Стремоухов Пётр Петрович, мужчина средних лет, вылощенный царедворец, ярый монархист, поклонник и покровитель «чёрной сотни» и всех их организаций. На такого начальника губернии, конечно, можно было положиться, такой не подведёт, и он действительно не подвёл.

Кострома переживала горячие дни. Все жители были заражены этим праздничным подъёмом, а уж нам, мальчишкам, работы было больше всех. Мы толпами бегали смотреть на строительства выставки, больницы, музея, и успевали везде.

Всем очень хотелось ускорить приближение этих торжественных дней. Немало потрудились «отцы города» и органы, обеспечивающие порядок и заботу о безопасности «высоких гостей», у которых главной эмоцией была забота и страх за свою жизнь. Это и понятно. В памяти народа ещё свежи были Кровавое воскресенье, Ленский расстрел рабочих на далёких золотых приисках в 1912 году, давший мощный подъём революционного движения по всей стране, в особенности в таких рабочих центрах, каким была Кострома.

Для встречи «дорогих гостей» всё было продумано довольно основательно. Поскольку этот юбилей праздновался во всероссийском масштабе, то в основном подготовка к нему велась с верхов.

Были отчеканены юбилейные бронзовые медали с изображением голов царя Михаила Фёдоровича и императора Николая II, а также серебряные рубли с таким же изображением и указанием юбилейной даты. Заблаговременно было подготовлено большое количество именных ценных подарков для «достойных», в виде золотых и серебряных часов, портсигаров, жетонов и прочее. А сколько было заготовлено роскошных адресов, пригласительных билетов, специальных пропусков, программ празднества и т. д.

Медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых».

Празднование началось в Петербурге в феврале 1913 года, а с середины мая оно должно быть продолжено по следующему маршруту: до города Нижнего Новгорода по железной дороге, а оттуда по Волге с остановкой в Костроме, Ярославле и Угличе и далее снова специальным поездом до Москвы. Следовательно, был избран маршрут, по которому шло посольство из Москвы в Кострому для приглашения на царство Михаила Фёдоровича, но в обратном направлении.

Учащиеся Костромских школ.

Вот, наконец, наступили долгожданные дни. Надо сказать правду: все, от мала до велика, с нетерпением ожидали приезда «Божьего помазанника» и его «августейшего» семейства. Ведь костромичи ещё не видели ни одного живого человека из царствующего семейства. Всем хотелось скорее и поближе увидеть гостей.

19 мая празднично украшенный город с самого раннего утра ждал приближения речной флотилии. Всем населённым пунктам, расположенным по берегам Волги от Нижнего Новгорода до Углича, было приказано строить арки, украшенные национальными флагами, государственными гербами, императорскими вензелями, верно-подданнейшими аншлагами и лозунгами. Всё взрослое население обязывалось выходить на берег и приветствовать флотилию криками «Ура!».

Прибрежные сельские церкви должны были встречать гостей колокольным звоном. Флотилия двигалась серединой фарватера реки, нигде не останавливаясь, до самой Костромы, лишь замедляя ход около городов и крупных населённых пунктов. С рассветом весь берег Волги против города и с городской стороны заполнялся празднично одетым народом. Каждый стремился занять своё место ближе к реке или на холмах у собора, маленького бульварчика, на городищенских холмах, а также на стрелке.

Нас, гимназистов, установили развёрнутым строем по двое по Ильинской улице, от пристани «Самолёт» до Гусиной улицы. Против нас стояли гимназистки Григоровской гимназии. Как только царская флотилия показалась около Татарской слободы, по удару большого соборного колокола раздался оглушительный колокольный звон всех сорока церквей. С заволжской стороны, от Городища, раздались залпы артиллерийского салюта. Вдали, около Ипатьевского монастыря, а также на городской стороне играли духовые оркестры. Народ криком «Ура!» приветствовал «царственных гостей».

Флотилия в составе пароходов «Межень», «Стрежень», «Свияга», «Царевич Алексей» и «Царь Михаил Фёдорович», эскортируемая паровыми катерами речной инспекции, медленно проплыла мимо города к Ипатьевскому монастырю.

Встреча царской семьи на причале во время празднования 300-летия Дома Романовых. 19 мая 1913 года.

Сход на берег императорской четы в Костроме 1913 г.

После осмотра древностей Ипатьевского монастыря, усыпальницы Годуновых, дворца Михаила Фёдоровича гости и сопровождающие их лица водным путём направились в Кострому, где всё уже было готово для торжественной встречи. По маршруту следования гостей по обеим сторонам улиц стояли плотным строем учащиеся, за ними были натянуты канаты, за которыми разрешалось стоять неорганизованному населению. Между рядами учащихся и населением была цепь полицейских, жандармов и каких-то типов в штатских костюмах. Внешне казалось, что детям и учащимся выделены наилучшие места, чтобы лицезреть «обожаемого монарха» и его свиту, а на самом деле это было придумано исключительно из страха и предосторожности с расчётом, что никто не решится бросить бомбу через головы детей.

Приветствия от высшей знати Костромы. 1913 год.

Во время проезда процессии не разрешалось открывать окна, залезать на крыши домов и на деревья, но это указание полиции везде нарушалось, и нарушителей не преследовали.

Всё шло по плану, лишь подводила погода, с утра угрожавшая дождём, а к вечеру разразившаяся грозой и ливнем.

Хочется сказать ещё об одной детали. Трудно объяснить, почему для передвижения по городу был полностью исключён автотранспорт, хотя к тому времени в Костроме уже были легковые и даже грузовые автомашины.

Откуда-то появились прекрасные вороные рысаки, управляемые представительными бородатыми кучерами в блестящих бутафорских костюмах. Открытые экипажи блестели на солнце своим чёрным лаком. Нам, стоявшим у самой пристани, отлично было видно, как царь и его семейство, окружённые блестящей свитой и встречающим городским и губернским начальством, выходили по красному сукну пристанского мостка, как все размещались по экипажам и ехали по Ильинской улице на Русину. Первым на паре вороных рысаков, стоя лицом к царю, ехал губернатор Стремоухов в своём белом придворном мундире, с красной лентой через плечо (орден Станислава I степени), со шпагой и в треугольной шляпе с плюмажем. За ним следовал экипаж с царём Николаем II, его супругой и матерью Марией Фёдоровной, а далее экипажи с дочерьми и наследником Алексеем, с которым неотлучно находился великан, красавец матрос Деревянько. Свита и генералитет ехали сзади.

У меня до сих пор перед глазами стоит фигура одного странного гостя, ехавшего среди свиты. Он был в возрасте старше сорока лет, с длинной чёрной бородой, острижен под кружок. Обращала внимание его одежда: чёрный мужицкий кафтан, белая шёлковая русская рубашка и чёрные шаровары, заправленные в русские сапоги. Говорили, что это был Гришка Распутин, но сказать наверное не могу, так как среди фамилий гостей, опубликованных в официальной прессе, этой фамилии не упоминалось. Их величества в сопровождении свиты и генералитета с пристани проехали в губернаторский дом.

Визит Николая Второго в Костроме. 1913 год.

Какое-то чувство благоговения, умиления и в то же время страха испытывал каждый при виде этого невысокого, худощавого, рыжебородого полковника, с ничего не выражающим холёным, с небольшим отёком лицом. Надменный вид и осанка её величества Александры Фёдоровны были много величественнее, чем у её венценосного супруга.

Дочери не блистали красотой, но были богато и просто одеты в совершенно одинаково светлые костюмы, жалкое впечатление оставалось от вида наследника-цесаревича. Он очень плохо передвигался, и с пристани в экипаж выносил его на руках матрос-нянька. Оба дня мальчик был одет в матросский костюм, миловидное бледное лицо его отражало тяжёлое хроническое заболевание.

Такое впечатление осталось у меня от всего семейства Романовых, за два дня пребывания гостей в Костроме мне удалось видеть их трижды. В первый день гости посетили губернаторский дом, где состоялся приём делегаций от всех учреждений и предприятий, а также религиозных общин и сект, Дворянское собрание, где также был приём делегаций во главе с уездными предводителями дворянства.

Особенно торжественным был второй день празднества. С утра, после пышного богослужения в кафедральном соборе, процессия, возглавляемая высшим духовенством, направилась к специальному шатру, оборудованному в конце соборной площади для проведения церемонии закладки памятника 300-летия дома Романовых. Фундамент для будущего памятника был уже заложен. После специального молебна в этом шатре император, взяв два юбилейных серебряных рубля, положил их в лунку фундамента, то же сделали все члены царской фамилии, после чего Николай II заложил первый кирпич. Не знал «Божий помазанник», кому он заложил этот памятник. Тут же, на площади, состоялся парад всем войсковым соединениям. Мы в этот день стояли по пути следования на Борисоглебском переулке, а к 4 часам дня были переведены в район выставки. После парада царское семейство перешло в беседку, откуда его приветствовали толпы костромичей. После обеда был снова приём делегации прямо в губернаторском саду.

Парад войскам после закладки памятника. 1913 г.

Благодаря тёплой, ясной погоде приём крестьянской делегации состоялся прямо на свежем воздухе в губернаторском саду. Там же был организован торжественный обед, за которым старшины получили юбилейные кружки и гостинцы в шёлковых платках с портретами Николая II и царя Михаила Фёдоровича.

Представлялась царю и преподносила хлеб-соль и еврейская делегация во главе с самыми богатыми и почётными купцами Гутманом, Домбеком и другими. Всем известно отношение главы «великой империи» к еврейскому населению, и совершенно непонятно было это представительство. Всё это я описываю более подробно, потому что сам был свидетелем, смотря на всё происходящее в губернаторском саду с соседнего двора дома Яковлева.

После приёма и торжественного обеда царь с дочерьми посетил новую больницу Красного Креста, приняв участие в её открытии, а также сельскохозяйственную выставку. Царица же во второй половине дня посетила Богоявленский женский монастырь, где вместе со своей свекровью Марией Фёдоровной и фрейлинами А. Вырубовой и другими пробыла несколько часов и приняла участие в торжественной трапезе в покоях игуменьи Анны (бывшей княжны).

Все костромичи сумели принять какое-то участие в этих торжествах, в большинстве своём хотя бы как пассивные зрители. Было устроено народное гулянье в первый день празднования в районе циклодрома, на территории, занятой в настоящее время областной больницей.

Учащиеся гимназий и реальных училищ приветствуют императорскую семью, посетившую Костромскую выставку.

Принимались все меры для того, чтобы не допустить непосредственного общения простого народа с царём. Кстати сказать, это гулянье полностью не удалось из-за грозы и проливного дождя.

Жители города провожают пароход "Межень", на борту которого императорская семья отбывает из города. 20 мая 1913 год.

Государственные служащие, офицерство, полиция и жандармерия получили, кроме прочих наград и подарков, ещё и юбилейные медали. Нижним чинам войсковых соединений было подарено по одному юбилейному рублю. Особенно были отблагодарены полиция и жандармерия, они получили наивысшие награды. Им-то было за что: порядок и безопасность гостей были обеспечены.

Костромичи проводили гостей, постепенно начали убирать всё праздничное убранство, за исключением выставки, которая функционировала до поздней осени.

Костромская губернская земская выставка, посвященная 300-летию Дома Романовых.

Вот, благодаря юбилею протоиерей о. Алексей Андроников получил орден святой Анны I степени и надел через плечо орденскую ленту. Полицмейстер Волонцевич и его заместитель Красовский были «пожалованы» именными золотыми часами с императорским гербом, а начальница епархиального училища Любовь Ивановна Поспелова в течение нескольких дней никому не давала руки, говоря: «Её жал государь император». Уж очень она кичилась золотым жетоном и юбилейной медалью...

Введение

Трёхсотле́тие до́ма Рома́новых, Рома́новские торжества́ 1913 го́да - торжественное общественно-государственное празднование 300-летия царствования дома Романовых 21 февраля (6 марта) 1913 в Российской империи, что, согласно «Высочайшему манифесту», данному императором Николаем II (опубликован 21 февраля 1913 года), приурочивалось к дате «единодушного избрания» на царство в Москве Великим земским собором «в 21 день февраля 1613 года» боярина Михаила Феодоровича Романова, «ближайшего по крови к угасшему царственному роду Рюрика и Владимира Святого» (венчание на царство совершено было 11 июня 1613 года в Успенском соборе Москвы). Подписанным 21 февраля года высочайшим указом, дабы «достойно ознаменовать нынешний торжественный день и увековечить его в памяти народной» даровались «милости подданым» российского императора. В указе была представлена обширная программа благотворительных акций, объявлялось о льготах малоимущим и амнистировании отдельных категорий осуждённых, снимались задолженности с мелких предпринимателей и землевладельцев и другое .

Воцарение Михаила Фёдоровича в начале XVII века положило начало новой правящей династии. 300-летие царствующего дома Романовых, отмечавшееся в течение всего 1913 года, описывается как праздник, который отмечался «торжественно и всенародно», а сам 1913 год - как «вершина процветания империи и год великого юбилея» .

1. Подготовка к торжествам

Высочайше утверждённым «Церемониалом» днём «торжественного празднования 300-летия Царствования дома Романовых» назначался день 21 февраля 1913 года . «Церемониал» предусматривал, что «во всех храмах и церквах Российской империи будут совершены торжественные литургии и после них благодарственные молебствия с возглашением многолетия государю императору Николаю Александровичу и всему царствующему дому» ; документ также расписывал порядок совершения торжественных богослужений и прибытия к ним лиц в московском Успенском и петербургском Казанском соборах 21 февраля 1913 года, а также принесения поздравлений их императорским величествам и иные мероприятия в Санкт-Петербурге. Кроме того, император повелел прибыть к панихиде в Петропавловском соборе Петербурга накануне дня празднования, в среду 20 февраля, придворным и иным лицам; панихиду предписывалось совершать «с поминовением в Бозе почивающих родителей первого царя из дома Романовых - блаженнейшего патриарха Филарета и инокини Марфы», всех царствовавших царей и цариц и «всех от рода царей и великих князей Российских из дома Романовых преставльшихся» .

Определением от 4 февраля 1913 года Святейший Синод сделал распоряжение, чтобы во всех храмах империи на торжественном молебствии 21 февраля вместо положенной молитвы «Боже великий и дивный», по возглашении диаконом «Паки и паки, преклоньше колена, Господу помолимся», была прочитана специально составленная молитва, начинавшаяся словами «Крепость даяй царем нашым Господи и рог помазанных Твоих возносяй!» .

13 февраля 1913 года император утвердил постановление Совета министров «об объявлении дня 21-го февраля 1913 года неприсутственным для всей империи» (день 21 февраля 1913 года приходился на четверг Сырной седмицы, то есть преддверие Великого поста).

Особая роль в предстоящих торжествах отводилась Москве и Костроме, из которой Михаил Романов был призван на царство в 1613 году . В целом же торжества прошли по всей Российской империи. За три года до предстоящих торжеств был образован «Комитет для устройства празднования трехсотлетия царствующего дома Романовых» , председателем которого был назначен А. Г. Булыгин .

1.1. В Санкт-Петербурге

Феодоровский собор в память 300-летия дома Романовых в Санкт-Петербурге. Фото 1914 (?) года

В Санкт-Петербурге подготовка к торжеству началась за три года до празднования. Был образован «Комитет для устройства празднования трёхсотлетия царствующего дома Романовых», председателем которого был назначен А. Г. Булыгин - член Государственного совета и гофмейстер высочайшего двора (А. Г. Булыгин с 1888 по 1893 год занимал также пост калужского губернатора). Образованный комитет предложил государю Николаю II обнародовать «Высочайший манифест» по случаю юбилея, который, среди прочего, гласил: « Совокупными трудами венценосных предшественников наших на престоле российском и всех верных сынов России созидалось и крепло русское государство В неизменном единении с возлюбленным народом нашим уповаем мы и впредь вести государство по пути мирного устроения жизни народной Благородное дворянство российское кровью своею запечатлело преданность Родине В сиянии славы и величия выступает образ русского воина, защитника веры, престола и отечества Благоговейная память о подвигах почивших да послужит заветом для поколений грядущих и да объединит вокруг престола нашего всех верных подданых для новых трудов и подвигов на славу и благоденствие России » . «Высочайший манифест», согласно «Церемониалу», зачитывался во всех российских храмах после литургии, пред торжественным молебном, 21 февраля 1913 года.

5 августа 1911 года, в присутствии великого князя Михаила Александровича (августейший покровитель строительного комитета), в Санкт-Петербурге был заложен храм в честь Феодоровской иконы, в память 300-летия царствующего дома ; главный придел верхнего храма освящён 15 января 1914 года митрополитом Владимиром (Богоявленским) в высочайшем присутствии .

Кроме того, в Санкт-Петербурге скульпторы и архитекторы работали над памятником юбилею. Неподалёку от Александро-Невской лавры строился храм в честь династии Романовых (собор Феодоровской иконы Божией Матери ), на Исаакиевской площади возводили ротонду. К торжеству были выпущены юбилейные медали - золотые, серебряные, тёмно-бронзовые и светло-бронзовые (над изготовлением медалей в честь 300-летия дома Романовых работал Монетный двор). В связи с праздником были выпущены монеты, марки, открытки, яйца Фаберже, предметы домашнего обихода, на которых были изображены двуглавые орлы и число «300»: бокалы, скатерти, головные платки, броши . Тысячи рабочих были привлечены к возведению ларьков и киосков, сооружению мачт для штандартов и установке транспарантов, украшению зданий и проведению иллюминации .

При рескрипте от 15 февраля 1913 года император жаловал эмиру Бухарскому Сеид-Алим-хану (эмир был принят императором в Царском Селе) свой портрет, украшенный бриллиантами, для ношения на груди - «в знак особенного расположения и в память знаменательных нынешних дней празднования трехсотлетия царствования дома Романовых.» При рескрипте от 18 февраля 1913 года император жаловал хану Хивинскому Сеид-Асфендиару Богадуру (принят императором в Большом Царскосельском дворце того же числа) титул «высочества» .

В канун дня празднования, 20 февраля 1913 года, в 3 часа пополудни, патриархом Антиохийским Григорием IV (был приглашён в Россию на торжества) в сослужении митрополита Белградского Димитрия и иных иерархов была совершена панихида в Петропавловском соборе в высочайшем их величеств присутствии .

1.2. В Москве

Народный дом Императора Николая II в Санкт-Петербурге, украшенный к празднованию 300-летия дома Романовых

17 января 1911 года в Московской городской управе на заседании Комиссии о пользах и нуждах общественных был поднят вопрос о сооружении, в связи с годовщиной, памятного обелиска, схожего с уже имеющимся в Троице-Сергиевой лавре. В 1912 году был проведён конкурс проектов. Комиссия остановила свой выбор на получившем вторую конкурсную премию проекте архитектора С. А. Власьева. Торжественная закладка обелиска состоялась 18 апреля 1914 года, а 10 июля памятник был открыт. Официальное его название было «Романовский обелиск в память 300-летия царствования дома Романовых» (сегодня это памятник-обелиск в Александровском саду).

Государственная Дума предложила законопроект о создании в Москве Всероссийского Национального музея в честь 300-летия царствования . За основу нового музея решено было взять собрания Румянцевского музея, а недостающие для устройства нового музея материалы получить из Исторического, Политехнического, Русского и Бахрушинского музеев. Было проведено «Особое совещание для выработки главных оснований законопроекта о Всероссийском Национальном, в память 300-летия царствования дома Романовых музее», на котором большинство проголосовало против создания такого музея. Этот проект так и остался неосуществлённым .

Для проведения торжеств в Москве в высочайшем присутствии в мае 1913 года императором был утверждён специальный документ - «Порядок торжественного празднования 300-летия царствования дома Романовых в Москве в мае месяце 1913 года».

1.3. В Костромской губернии

Большое внимание подготовке к торжествам уделили и в Костромской губернии , откуда Михаил Фёдорович был призван на царство. В среду 13 марта, накануне даты призвания его царство, во всех городских церквах после литургии Преждеосвященных Даров были совершены панихиды с возглашением вечной памяти родителям Михаила Фёдоровича - патриарху Филарету и инокине Марфе и всем почившим царям и императорам из царствующего дома Романовых .

Национальный клуб изготовил к юбилею бюсты в натуральную величину - царя Михаила Фёдоровича, императоров Александра I, Александра II и Николая I . Императорскому московскому Строгановскому училищу был передан заказ на исполнение ценных вкладов, которые дом Романовых внёс в московский Архангельский собор и в храм Ипатьевского монастыря в Костроме. Для храма Ипатьевского монастыря училищу было заказано также Евангелие, напрестольный крест, чаши, дискос, ковш для теплоты, лжица и копие. Все эти вещи были изготовлены по эскизам великого князя Петра Николаевича, который лично передал директору Строгановского училища свои рисунки при проезде через Москву. Все эти предметы были массивны, украшены эмалью и драгоценными камнями.

Комиссией при Государственной думе был принят проект учреждения педагогического института в Костроме. Будущему институту планировалось присвоить наименование «Романовского» . Обучение должно было проводиться для обоих полов без взимания платы, но для окончивших заведение было необходимо прослужить в области обучения в течение 7 лет.

2. Проведение торжеств

Николай II на праздновании 300-летия дома Романовых

21 февраля 1913 года были официально опубликованы высочайший манифест о юбилее, высочайший указ Сенату о «милостях», ряд наградных рескриптов и указов, в частности, о возведении Министра Двора барона В. Б. Фредерикса в графское достоинство . Кроме того, высочайшим указом Святейшему синоду от 21 февраля 1913 года даровалось «высшим рассадникам духовного просвещения - духовным академиям: киевской, московской, с.-петербургской и казанской именование „Императорских “». Также в тот день публиковались высочайше утверждённые положения о нагрудном наследственном знаке для лиц, приносивших их императорским величествам личные поздравления , и о нагрудной медали в память 300-летия (для значительно более широкого круга лиц).

21 февраля 1913 года в 8 часов утра двадцать один пушечный выстрел от Санкт-Петербургской крепости возвестил о предстоящем праздновании .

В 11-м часу утра торжественную литургию в Казанском соборе возглавил Патриарх Антиохийский Григорий IV, в сослужении сонма российских и иностранных иерархов. Императорская семья прибыла в собор к молебну (после литургии) из Зимнего дворца. По пути следования «высочайшего поезда» к Казанскому собору были выстроены войска и курсанты военных учебных заведений. За сотней императорского конвоя следовал открытый экипаж, в котором находились сам император Николай II и его сын, наследник престола Алексей Николаевич, за ними - запряжённая четвёркой лошадей парадная карета вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны и императрицы Александры Фёдоровны, а за ней - четырёхместная карета с принцессами и великими княжнами; замыкала «высочайший поезд» другая сотня конвоя. У входа в собор императора и его семью встречали патриарх Григорий и митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир (Богоявленский), который обратился к их величествам со словом. Протодиаконом перед молебном был прочтён манифест о юбилее; служение молебна возглавил Антиохийский патриарх Григорий IV, который читал Евангелие на арабском языке. По возглашении протодиаконом многолетия их императорским величествам и всему царствующему дому, находящиеся в строю вне собора войска отдали честь; начался торжественный трезвон всех церквей Петербурга (к собору прибыли крестные ходы от многих городских храмов) и салют из пушек Петербургской крепости.

В три часа пополудни в Николаевском зале Зимнего дворца началось принесение поздравлений; в число поздравляющих входили все придворные чины, фрейлины и камер-фрейлины, Сенат, Государственный совет, министры и чины министерств, генералитет, члены Государственной думы, чины первых классов и другие. Принесение поздравлений продолжалось и 22 февраля. 23 февраля в императорском Зимнем дворце состоялся приём и затем обед волостным старшинам и равнозначащим им представителям сельского и инородческого населения Российской империи (свыше 200 человек). Вечером 23 февраля санкт-петербургским дворянством в своём собрании на Михайловской улице был дан «грандиозный бал» (свыше 3200 человек) ; хлеб-соль императору поднёс губернский предводитель дворянства светлейший князь И. Н. Салтыков, обратившийся к царю с приветствием, которое заканчивалось словами: « Твёрдо верит с.-петербургское дворянство, что только в тесном единении верного народа со своим самодержавнейшим царём заключается всё будущее счастье и величие России.» 24 февраля (Прощёное воскресенье) торжества в столице завершились «грандиозным парадным обеденным столом» в залах Зимнего дворца.

Кроме того, 21 февраля 1913 года в Петербурге было совершено торжественное мусульманское богослужение в строившейся новой мечети (освящена на следующий день, 22 февраля 1913 года), где молились со своими сановниками и свитой хан Хивинский и эмир Бухарский : была прочитана хутба на татарском и арабском языках и молитва за царя на арабском языке. Также, особые моления были совершены буддистами в Старой Деревне (в присутствии настоятеля Гусино-Озёрского дацана Бандида-Хамбо Итигэлова), а также евреями в Большой синагоге.

В Москве 21 февраля 1913 года, после литургии в Успенском соборе Кремля, которую возглавил митрополит Московский Макарий (Невский), в ходе благодарственного молебствия, состоялся крестный ход на Красную площадь, где на Лобном месте протодиаконом К.В. Розовым был «громогласно прочитан манифест» . 14 марта того же года в Москве в митрополичьих покоях Чудова монастыря (в Кремле) была торжественно освящена и открыта выставка церковно-исторических памятников («Романовская выставка»), посвящённая московскому периоду царствования Романовых (до 1703 года ); на открытии присутствовала великая княгиня Елисавета Феодоровна.

Летия Бородинской битвы, 300 -летие царствования Дома Романовых и многие другие. }