Быть 17 века первая половина. Внешняя политика первой половины XVII века

Смутное время. XVII век принес многочисленные испытания России и ее государственности. После смерти в 1584 г. Ивана Грозного его наследником и царем стал слабый и болезненный Федор Иванович (1584-1598).

Началась борьба за власть внутри страны. Такая ситуация вызывала не только внутренние противоречия, но и усиленные попытки внешних сил ликвидировать государственную самостоятельность России, На протяжении практически всего столетия ей приходилось отбиваться от Речи Посполитой, Швеции, набегов крымских татар – вассалов Османской империи, противостоять католической церкви, стремившейся отвратить Россию от православия.

В начале XVII в. Россия пережила период, который называют Смутным временем. XVII в. положил начало крестьянским войнам; на этот век приходятся мятежи городов, знаменитое дело патриарха Никона и раскол православной церкви. Поэтому этот век В.О. Ключевский назвал бунташным.

Смутным временем охватывает 1598-1613 гг. За эти годы на русском троне побывали царский шурин Борис Годунов (1598-1605), Федор Годунов (с апреля по июнь 1605), Лжедмитрий I (июнь 1605 – май 1606 гг.), Василий Шуйский (1606-1610), Лжедмитрий II (1607-1610), Семибоярщина (1610-1613).

Борис Годунов одержал победу в нелегкой борьбе за престол между представителями высшей знати и был первым русским царем, получившим трон не по наследству, а путем выборов на Земском соборе. За свое недолгое правление он проводил миролюбивую внешнюю политику, решив на 20 лет спорные вопросы с Польшей и Швецией; поощрял экономические и культурные связи с Западной Европой.

При нем Россия продвинулась в Сибирь, окончательно разгромив Кучума. В 1601-1603 гг. на Россию обрушился «глад великий», вызванный неурожаями. Годунов принимал определенные меры по организации общественных работ, разрешил холопам уходить от своих господ, раздавал голодающим хлеб из государственных хранилищ.

Однако улучшить положение не удавалось. Усугубляло взаимоотношения власти и крестьян аннулирование в 1603 г. закона о временном восстановлении Юрьева дня, что означало усиление крепостничества. Недовольство масс вылилось в восстание холопов, которое возглавил Хлопок Косолап. Это восстание многие историки считают началом Крестьянской войны.

Высшим этапом Крестьянской войны начала XVII в. (1606-1607) было восстание Ивана Болотникова, в котором участвовали холопы, крестьяне, посадские люди, стрельцы, казаки, а также присоединившиеся к ним дворяне. Война охватила Юго-Запад и Юг России (около 70 городов), Нижнее и Среднее Поволжье. Восставшие разгромили войска Василия Шуйского (нового русского царя) под Кромами, Ельцом, на реках Угра и Лопасня и др.

В октябре-декабре 1606 г. восставшие осадили Москву, однако из-за начавшихся разногласий – предательства дворян потерпели поражение и отступили к Калуге, а затем в Тулу. Летом-осенью 1607 г. вместе с отрядами холопа Ильи Горчакова (Илейки Муромца, ?–ок. 1608) восставшие сражались под Тулой. Осада Тулы продолжалась четыре месяца, после чего город был сдан, восстание подавлено. Болотников был сослан в Каргополь, ослеплен и утоплен.

В такой острый момент была предпринята попытка польской интервенции. Правящие круги Речи Посполитой и католической церкви намеревались расчленить Россию и ликвидировать ее государственную самостоятельность. В скрытой форме интервенция выразилась в поддержке Лжедмитрия I и Лжедмитрия II.

Открытая интервенция под руководством Сигизмунда III началась при Василии Шуйском, когда в сентябре 1609 г. был осажден Смоленск и в 1610 г. состоялся поход на Москву и ее захват. К этому времени Василий Шуйский был свергнут дворянами с престола, и в России наступило междуцарствие – Семибоярщина.

Боярская дума пошла на сделку с польскими интервентами и склонилась призвать на русский престол польского короля малолетнего Владислава, католика, что было прямым предательством национальных интересов России. Кроме того, летом 1610 г. началась шведская интервенция с целью отторгнуть от России Псков, Новгород, северо-западные и северорусские области.

• Окончание интервенции. Борьба за Смоленск
• Соборное Уложение 1649 г. и укрепление самодержавия
• Внешняя политика
• Внутриполитическая обстоновка
• Экономика России в XVII в.

Озеро Артемьево.

Что интересного в том, кто когда-то владел тем или иным земельным участком, рыбной ловлей, мельницей и т.п…. Вроде бы ничего. Но когда в описи фонда 141 (Приказные дела старых лет) РГАДА я увидел заглавие: «Дело по челобитью Хлыновского уезда Цепацкаго стану Степана Володимирова, о пожаловании ему на откуп озера Артемьева и речки Духовицы на 10 лет», перед глазами сразу появилась картина. Лето. Раннее утро. Часа 3. Уже светло, но солнца не видать – сплошной туман. Отец с десятилетним сыном на велосипедах едут из сада в Малюганах на Чепцу, через Ильинское. И проезжаем через церковь Ильи Пророка, сделанную в советское время под клуб. А не доезжая её слева фельдшерско-акушерский пункт. И сразу крутой спуск к реке. Справа пруд с настоящей дамбой, слева Чепца. Тишина. Проезжаем ручей вытекающий с пруда, и прямо у реки стоят три тополя. Вековые. И только потом перед поворотом реки на север вытекает ручей из Артёмовского. Сколько было наловлено рыбы, в особенности вкусных линей да и щурят! А сколько ночей на нем провели – несчесть. И как после такого не заострить на нём внимание!

Дело было 1642 года. О нем и речь, но что было до того…

Книга 1593-1616 годов новооброчных починков, мельниц, рыбных ловель. И в ней написано: «Дано на оброк Чепецкого стану крестьяном Ярофейку Лошкину, да Ортемку Рылову, да Трофимку Лопатину, да Левке Васильеву, да Данилку Шиляеву, да Проньке Володимирову сыну Ортемьево озеро, да Киньсино на рыбную ловлю, оброку 30 алтын» в период с 1593 по 1607 года.

И тут же приписка на полях – «118-го (1610-го) году отошло к Чепце реке ис того ж оброку и писано с Чепцею рекою на оброк». То есть они стали платить оброк (налог) вместе с озерами и рекой.

В этой же книге «Июня (1618 года) в 8 день дана на переоброк Чепетцкого стану … озерко Ортемьево да Кенсино за Ярком Лошкиным с товарищи, оброку платил по 30 алтын».

По дозору 1615 года были в Чепецком стану:

• Мельница оброчная Пронки Шиляева да тренки Трофимова.
• Починок что была пустошь за отеки за Лучкою да за Ветисом. Во дворе Пронка Шиляев.
• Деревня над рекою Чепцою Денисова да Степанова. Во дворе Степанко Ермаков.
• Деревня над рекою Чепцою Гаврила Яковлева сына Онтонова. Во дворе Фетка Ермаков.
• Деревня другая Вотцкая Кули Будина. Во дворе Ортемко Рылов.
• Починок на речке на Верхней Кордяге Ортюхи Рылова. Во дворе Ортюшка Рылов да сын его Ивашко.
• Починок что была отхожая пашня деревни Частикова погоста. Во дворе Левка Васильев сын Мокрого.

В 1625 году «явили купчюю Денис да Григорей Козмины дети Погудина а продали Титу Микифорову сыну Погудина пожню в Чепецком стану подле озере Артемово и по реке Духовице межам и с нижном конца с Леонтием Шеромовым а взял на пожну рубль а в послусех писан Данило Вахромеев сын Воронов а купчая писму Стефана Лукина 133 году август 31 дня явки взято деньга».

А в 1629 году в писцовых книгах сказано: «Рыбная ловля Пронки Шиляева да Федки Степанова сына Ермакова на Чепце реке озеро Артемьевское повыше Ильинского погоста и с ыстоком и с речкою Духовицею и с пристанищи, что преж сево владел теми рыбными ловлями Чепетцкого стану крестьяне, а оброку им платить с тое рыбные ловли по 10 алтын на год». То есть за эти годы из 6 владельцев стало 2.

И вот в 1642 году 31 мая подана челобитная царю. «Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьет челом сирота твой Хлыновского уезду Цепецкого стану Стешко Володимеров сын Шиляев. Есть государь в Хлыновском же уезде в Цепецком стану повыше погоста Ильи Великого, озера Артемьева и с ыстоком, по боровую сторону, да речка Духовица в то ж озера впала до верховины, а да глухова конца до верхины ж. И то, государь, озера Артемьева и с ыстоком, да с речкою Духовицею отдано из оброку лет з десять и больши. А отдал то озеро писец Федору Ярмакову а оброку государь платят в твою государеву казну по десять алтын на год. Милосердый государь царь и великий князь Михаило Федорович всеа Русии, пожалуи меня, сироту своего, вели государь мне то озера Артемьева и с ыстоком и с речкою з Духовицею дать на десять лет из оброку из наддачи бес перекупки царь государь смилуйся».

Напомню, что в 1629 году владели рыбными ловлями Пронка Шиляев и Фетка Степанов сын Ермаков. Видимо Пронка Шиляев либо умер либо отказался от ловель. А теперь его родственник явно, хочет тоже пользоваться ими. В деле как раз следует выписка из писцовых книг Толочанова и Иевлева 1629 года. И Степан Владимирович просит «дать ему на оброк на десять лет из наддачи без перекупки». «Оброк Степанку Шиляеву а оброку на нем с тое рыбные ловли имать старои да новые наддачи по три алтына по две деньги на год и с новые наддачи пошлины по государеву указу и порука по нем в оброке велеть взять добрая».

От царя. Писана 7 июня 1632 года. Воеводе вятскому «Дмитрею Ондреевичю Франзбекову»: «как к тебе ся наша грамота придет и ты б тое рыбную ловлю озерко Ортемьево с ыстоком и речку Духовицу велел дать на оброк ему Степанку. А оброку на нем с тое рыбные ловли велел имать старого десять алтын, да новые наддачи по три алтына по две деньги, да с новые наддачи пошлин денги и обоего и старого оброку и новые наддачи и пошлин по тринатцать алтын по три деньги на год». «А как ему те рыбные ловли отдать и ты по нем велел взяти в том оброке поручную запись, что ему в нашу казну тот оброк и пошлины платить ежегод сполна с ыными нашими обротчики вместе. Писан на Москве лета Зрн-г (1632-го) июня в з (7) день». Вот пожалуй всё.

Первые Романовы уделяли главное внимание укреплению дворянского землевладения. В области внешней политики правительство старалось обезопаситься от нападений со стороны крымского хана и посылало ему систематически щедрые подарки – нечто вроде дани. Важнейшей задачей этого периода было восстановление государственного единства русских земель, часть которых оказалась под Польшей и Швецией. 1632 г. – война за возвращение Смоленска, но взять его не удалось из-за вторжения с юга крымского хана. 1637 г. – казаки взяли турецкую крепость Азов (в устье Дона). Сразу прекратились набеги татар на русскую землю. I половина XVII в. – России не удалось разрешить задачи воссоединения русских земель, внутренние противоречия в стране все более нарастали и привели к целой полосе массовых движений.

Народные восстания середины XVII в. К середине XVII в. выросли налоги с населения. 1646 г. – налог на соль увеличили вчетверо, что вызвало недовольство в народе. Увеличился срок розыска и возврат беглых крестьян до 10 лет, а вывезенных насильно другими землевладельцами – до 15 лет. Наибольшей остроты социальные противоречия достигли в городах. Посадские протестовали против городских феодальных владений, с которых не брали налогов. 1648 г. – крупное восстание в Москве, а также в Козлове, Воронеже, Курске, Елье, Соли Вычегорской, Устюге Великом, Томске. 1650 г. – восстания в Новгороде и Пскове. Характерная черта восстаний – верхушка горожан была на стороне правительства. Восстания эти обнаружили классовое размежевание в среде самих горожан.

Соборное уложение. 1649 г. – Земский собор принял название Соборное уложение. Он был направлен на укрепление феодально-крепостнического строя. Отныне поместья предавались по наследству, разрешалось обменивать их на вотчины. Соборное уложение распространило крепостничество и на города. За покушение на жизнь феодала были предусмотрены суровые меры наказания. Появление царя на людях обставлялось торжественной церемонией, а обращаясь к царю, все должны были называть себя «царскими холопами» и уменьшительными именами. По отчеству называли лишь бояр и думных людей.

Раскол церкви. XVII в. – падение авторитета официальной церкви. В середине XVII в. патриарх Никон провел ряд церковных реформ, направленных на ее укрепление. Они касались религиозных обрядов (старого крещения двумя перстами, исправления церковных книг и сверки их с греческими оригиналами). Это вызвало сопротивление части духовенства и знати, боявшейся подрыва церковного авторитета. Появилось контрдвижение старообрядцев (сторонников старого). Российская церковная смута XVII в. получила наименование раскола. К раскольникам присоседилось огромное множество забитых крепостнических людей, которым казалось, что ухудшение их положения связано с нововведениями в церкви патриарха Никона.

Украина и Белоруссия в конце XVI – 1-й пол. XVII вв. 2-я пол. XVI в. – уния Литвы и Польши. Вместе с польскими феодалами на Украину и Белоруссию пришло католичество. Государственным языком Украины и Белоруссии был польский, земельные латифундии принадлежали польским магнатам, а местные жители подвергались жесточайшей эксплуатации.

Запорожская сечь. Один из слоев населения Украины составляли запорожские казаки. Начало XVII в. – у днепровских порогов сложился уклад жизни, отличавшийся от жизни остального населения Украины. В Запорожье не было феодального землевладения и феодальной зависимости. Казаки имели свое самоуправление – выборного гетмана. Они несли сторожевую службу. Польское правительство, заинтересованное в казацкой службе, заносило их в реестр, то есть список, каждый занесенный в него получал вознаграждение. Здесь возводились укрепления – «засеки», откуда и произошло название «сечь». Рост социальных конфликтов между верхушкой казачества и остальной массой, не включенной в реестр.

Внутренняя и внешняя политика России в первой половине 17 века

Первые Романовы уделяли главное внимание укреплению дворянского землевладения. В области внешней политики правительство старалось обезопаситься от нападений со стороны крымского хана и посылало ему систематически щедрые подарки - нечто вроде дани. Важнейшей задачей этого периода было восстановление государственного единства русских земель, часть которых оказалась под Польшей и Швецией. 1632 г. - война за возвращение Смоленска, но взять его не удалось из-за вторжения с юга крымского хана. 1637 г. - казаки взяли турецкую крепость Азов (в устье Дона). Сразу прекратились набеги татар на русскую землю. I половина XVII века - России не удалось разрешить задачи воссоединения русских земель, внутренние противоречия в стране все более нарастали и привели к целой полосе массовых движений.

Народные восстания середины XVII в. Соборное уложение 1649 г.

Народные восстания . К середине XVII в. выросли налоги с населения. 1646 г. - налог на соль увеличили вчетверо, что вызвало недовольство в народе. Увеличился срок розыска и возврат беглых крестьян до 10 лет, а вывезенных насильно другими землевладельцами - до 15 лет. Наибольшей остроты социальные противоречия достигли в городах. Посадские протестовали против городских феодальных владений, с которых не брали налогов. 1648 г. - крупное восстание в Москве, а также в Козлове, Воронеже, Курске, Елье, Соли Вычегорской, Устюге Великом, Томске. 1650 г. - восстания в Новгороде и Пскове. Характерная черта восстаний - верхушка горожан была на стороне правительства. Восстания эти обнаружили классовое размежевление в среде самих горожан.

Соборное уложение . 1649 г. - Земский собор принял название Соборное уложение. Он был направлен на укрепление феодально-крепостнического строя. Отныне поместья предавались по наследству, разрешалось обменивать их на вотчины. Соборное уложение распространило крепостничество и на города. За покушение на жизнь феодала были предусмотрены суровые меры наказания. Появление царя на людях обставлялось торжественной церемонией, а обращаясь к царю, все должны были называть себя "царскими холопами" и уменьшительными именами. По отчеству называли лишь бояр и думных людей.

Раскол церкви . XVII в. - падение авторитета официальной церкви. В середине XVII в. патриарх Никон провел ряд церковных реформ, направленных на ее укрепление. Они касались религиозных обрядов (старого крещения двумя перстами, исправления церковных книг и сверки их с греческими оригиналами). Это вызвало сопротивление части духовенства и знати, боявшейся подрыва церковного авторитета. Появилось контрдвижение старообрядцев (сторонников старого). Российская церковная смута XVII в. получила наименование раскола. К раскольникам присоседилось огромное множество забитых крепостнических людей, которым казалось, что ухудшение их положения связано с нововведениями в церкви патриарха Никона.

Украина и Белоруссия в конце XVI - I половине XVII вв

II половина XVI в. - уния Литвы и Польши. Вместе с польскими феодалами на Украину и Белоруссию пришло католичество. Государственным языком Украины и Белоруссии был польский, земельные латифундии принадлежали польским магнатам, а местные жители подвергались жесточайшей эксплуатации.

Запорожская сечь . Один из слоев населения Украины составляли запорожские казаки. Начало XVII в. - у днепровских порогов сложился уклад жизни, отличавшийся от жизни остального населения Украины. В Запорожье не было феодального землевладения и феодальной зависимости. Казаки имели свое самоуправление - выборного гетмана. Они несли сторожевую службу. Польское правительство, заинтересованное в казацкой службе, заносило их в реестр, то есть список, каждый занесенный в него получал вознаграждение. Здесь возводились укрепления - "засеки", откуда и произошло название "сечь". Рост социальных конфликтов между верхушкой казачества и остальной массой, не включенной в реестр.

П.В. Иванов (профессор, доктор исторических наук)

1975

В первой половине XVII столетия Курск является одним из центров феодального землевладения России. Самыми крупными землевладельцами были монастыри, особенно Богородицкий.

Население посада и монастырских слобод, мелкие служилые люди и черкасы (так называли украинцев, переселившихся в Россию из Правобережной Украины) занималось земледелием. Однако это не являлось единственным его занятием. Важной чертой жизни населения было сравнительно быстрое развитие товарного производства и обмена.

Правда, о неземледельческом труде жителей Курска в первой половине XVII века, особенно в первые два десятилетия, у нас очень мало сведений. Но в «Книге приходной пошлинным и судным деньгам» (она относится к 1619 г.) упоминается «судовое дело»: 8 плотников делали суда, на которых перевозили хлеб из Курска в Рыльск и Путивль. Разумеется, названное количество плотников носит случайный характер. «Судовым делом» в Курске занималось значительно больше людей, ибо судоходство по Сейму в ту пору было весьма развитым [ЦГАДА, Разрядный приказ, Безгласный стол, № 16, лл. 2-3, 11-14 ]. В той же «Книге» говорится о колокольном и свечном деле.

В 1639 году в Курске имелось 27 кузниц, 86 лавок, 16 полок, 3 харчевни, 5 клетей, 18 дворов («оброчных»). В этом же году был учрежден литейный двор. Кроме того, имелись квасной и соляной промыслы, мельничное дело, изготовлялась селитра. Встречаются упоминания о кирпичном деле, а также о других ремеслах и промыслах.

Ремеслами и промыслами занималось «черное» население, жители монастырских слобод, мелкий служилый люд, а также «курчане переезжие черкасы» (украинцы). Так, в 1641, 1643 и 1646 годах они, обзаведясь домашним строением и прочим имуществом, построили под Курском ряд мельниц. Некоторые из них (С. Яковлев, Я. Васильев, И. Лавренов) ремонтировали государевы мельницы в Курске и постоянно работали на них, получая определенную плату. Причем курские мастеровые-черкасы использовались и для различных поручений в других городах. В 1641-1642 годах в город Вольный посылался М. Долгов, «бочарный и судовой мастер для селитренного дела».

О торговле в Курске в течение первых двух десятилетий XVII века данных тоже почти нет. В «Книге приходной пошлинным и судным деньгам» (1619 г.) говорится, что на городском рынке имелись такие товары, как писчая бумага, воск, свечи, сало, дрова, лубки, железо и др. Бумагой торговали Ф. Сыромятник и Г. Расторгуй, железом - курский пушкарь (артиллерист) М. Погонин, дровами - крестьянин Е. Костиков.

В 1623-1624 годах кроме указанных ранее товаров упоминаются уклад (сталь), металлические изделия (рогачи, сковороды, железные котлы, ковши, кочерги и пр.), сохи, кожи сырые (говяжьи, коневые, медведки), кожи деланные, овчины, юфть (баранья, говяжья, коневая), лапти, сукно «муромское», шубы, лисьи, куньи, бобровые меха, изделия из серебра, соль, рыба сухая и свежая (щука, осетр, белуга, сазан), мед, яблоки, орехи, мыло, деготь, клей, конопля, хмель, лес, скот (лошади, коровы, овцы) и др., причем соль, рыба, железо и некоторые другие товары имелись в большом количестве. Нетрудно видеть, что преобладали не те товары, которыми удовлетворялись потребности «верхов» общества, а те, которые шли массовому потребителю.

В документах 1642 года помимо уже упоминавшихся товаров встречаются рожь, овес, сельди (десятки бочек), масло, чеснок, шубы овчинные, рукавицы, шапки (на овчине), сапоги, шнурки (тысячи штук), зипуны (сермяжные), шелковые сорочки, чулки, гребенки роговые, холсты, попоны, полотна, крашенина, сукна (лазоревое, английское), меха, косы, ножи, котлы медные, лопаты, гвозди, сани, телеги, бочки, краски, селитра, свинец, лес, дрова, хворост, кирпич, ладан, карты и др.

На курском рынке торговали купцы из Севска, Рыльска, Путивля, Белгорода, Валуек, Оскола, Воронежа, Ельца, Ливен, Орла, Кром, Мценска, Волхова, Брянска, Калуги, Тулы, Черни, Серпухова, Москвы и других городов, а также донские казаки и выходцы из Украины.

В 1642 году встречались торговые люди и из других мест России (Скопина, Белова, Карачева, Корочи, Чугуева, Хотмыжска).

Важно отметить, что Курск был одним из пунктов развивавшихся экономических связей между Россией и Украиной, Россией и Белоруссией. Например, в 1642 году торговые дела в Курске вели купцы Могилева, Новгород-Северска, Киева и Луцка. Торговля украинских купцов послужила толчком к постройке в Курске гостиного двора.

Быстро развивавшимся экономическим связям России с Украиной и Белоруссией способствовала экономическая политика русского правительства. Должностным лицам на местах, в том числе должностным лицам Курска, предписывалось обеспечить украинским, белорусским, а также польским купцам «повольную» торговлю. И торговые люди Украины и Белоруссии приезжали в многочисленные города России «беспрестанно» [Воссоединение Украины с Россией, т. I, стр. 18, 153, 153-154, 207 257, 401, 422-423, 482-483 и сл.; т. II, стр. 7, 63-64, 65-66, 135; ЦГАДА, Разрядный приказ, кн. Приказного стола, № 5, л. 102 ].

Экономические связи России с Украиной и Белоруссией становятся еще более значительными в ходе освободительной войны украинского и белорусского народов против польско-литовских феодалов (1648-1654 гг.), особенно после воссоединения Украины с Россией (1654 г.). Так, в 1646-1647 годах в Курске вели торговлю купцы из Глухова, Новгород-Северска, Сосниц, Ромен, Гадяча, Лубен, Луцка, Зычни, Орши, Чашлова, Могилева и других украинских и белорусских городов.

Все это свидетельствует о том, что товарообмен в городе постоянно возрастал. Не случайно в XVII столетии под городом возникла Коренная ярмарка, ставшая в ряд с такими, как Свенская (под Брянском), Макарьевская (под Нижним Новгородом).

Товарообмен Курского края занимал важное место в оформлявшемся всероссийском рынке, который, как известно, был составной частью общеевропейских, а также азиатских экономических связей.

В Курске торговыми делами занимались посадские люди, стрельцы, казаки, пушкари, затинщики (стрелки из укрытий, где стояли орудия), крестьяне светских и духовных феодалов и дети боярские (мелкие землевладельцы, они упоминаются в связи с куплей и продажей лошадей). Торговые обороты были довольно значительными.

В таможенной книге 1623-1624 годов значится, что тулянин (посадский человек) Л. Душкин «явил» (объявил) для продажи в Курске 24 связки железа, 2 кипы хмеля, 2 воза соли, 20 сковород, 20 сох - всего 5 возов, на сумму 45 рублей (если перевести на деньги конца XIX века, то эта сумма равняется примерно 800 золотым рублям); калужанин М. Фомин в течение четырех раз - в общей сложности 38 возов соли, на сумму 114 рублей; курянин М. Мосеев - разных товаров на 56 рублей, а курянин И. Гудков - на 90 рублей [ЦГАДА, Разрядный приказ, Денежный стол, кн. 79, лл. 45, 46 об., 116, 131 об.; 136 ].

Аналогичная картина была и в среде курских стрельцов, казаков, пушкарей. В том же документе говорится, что курский стрелец М. Носков трижды «являл» юфтевые кожи, лисьи и куньи меха, рыбу, мед, орехи (8 возов на 70 рублей); курский казак М. Пузиков - 6 возов соли на 36 рублей, курский пушкарь М. Понин - мыла, сукна и других товаров на 40 рублей.

Совершенно очевидно, что Мосеев и Гудков не были рядовыми посадскими людьми, а Понин - не рядовой пушкарь. Они вели по тому времени крупную торговлю и по существу уже входили в состав курского купечества.

Торговлей, ремеслом занимались и крестьяне, принадлежавшие курским светским и духовным феодалам. В таможенной книге 1623-1624 годов отмечено несколько десятков случаев купли-продажи крестьянами лошадей. В 1639 году крестьянам Троицкого девичьего и Богородицкого мужского монастырей принадлежало 34 торговых места (лазки, полки, скамьи) и 10 кузниц. В 1642 году курянин Константин, портной мастер, «явил» 57 пудов меду, 20 пудов воску, 10 пудов селитры (на 150 рублей), а два крестьянина Никиты Романова - К. Ланин и М. Жеденов - 24 воза соли.

В товарно-денежные отношения непосредственно втягивалось и духовенство. В 1649 году протопоп соборной церкви Григорий держал на откупе перевоз через реку Сейм.

В течение первой половины XVII века были ликвидированы последствия «великого разорения» (интервенции польско-литовских захватчиков) и достигнуты значительные успехи в развитии хозяйства страны. Решающая роль в этом принадлежала не землевладельцам и государству, как пытались утверждать выразители мнений эксплуататорских классов, а широким народным массам: крестьянству, низам городского населения.

Начался новый период истории нашей страны: уходили в прошлое остатки феодальной раздробленности, некоторой изолированности различных районов государства и наступало фактическое слияние их в единое целое.

XVII век в истории России - это время общего подъема производительных сил: в земледелии увеличивался ассортимент сельскохозяйственных культур, обрабатывались целинные земли и т. п.; успехи в промышленности сказывались в развитии ремесла, в увеличении мануфактур (крупных производств), в применении труда наемных работных людей; возрастала товарность хозяйства, рос обмен. Все это привело к тому, что именно в указанное время начался процесс оформления русской нации.

Одной из черт нового периода в истории нашей страны было резкое обострение классовой борьбы. В конце первой половины XVII века произошло несколько городских восстаний.

Как свидетельствуют различные материалы, положение основной массы населения Курска ухудшалось потому, что из десятилетия в десятилетие росли прямые и косвенные налоги. С «черного» населения непрерывно брали деньги на жалованье служилым людям, на выкуп пленных, хлеб для стрелецкого войска и вообще для ратных людей, сборы с ремесел и промыслов, другие подати и поборы. Одной из самых тяжелых повинностей были «городовые поделки»: доставка материалов, постройка и ремонт различных укреплений.

Население монастырских слобод не выполняло отдельных лежавших на «черных» людях повинностей в пользу государства, например «городовых поделок». Решающую роль в материальном положении монастырского населения играли увеличивавшиеся поборы и работы в пользу монастырей. Однако и на эту часть курского населения падало общее налоговое бремя. Подати, поборы, повинности возросли в тридцатых годах, особенно сильно в 1632-1634 годах.

Ухудшалось положение стрельцов, казаков, пушкарей, затинщиков и др. Правда, они за свою службу получали денежное и хлебное жалованье, считались «белым» населением, так как вместе с посадом не платили налогов и сборов, но их экономическое положение мало отличалось от положения низов посада и населения монастырских слобод. Кроме того, правительство неоднократно уменьшало им жалованье и распространило на них некоторые повинности. Все больше и больше времени приходилось отдавать службе, что, конечно, отражалось на личном хозяйстве.

Наконец, необходимо отметить эксплуатацию основной массы населения Курска городской верхушкой, «добрыми прожиточными людьми», а также указать на злоупотребления должностных лиц («поборы», «насильство»).

Наряду с этим ухудшалось и правовое положение низов городского населения: на протяжении всей первой половины XVII века росло закрепощение масс, что нашло свое отражение в Соборном уложении 1649 года.

На развитие борьбы низов населения Курска не могли не оказать влияния такие факты, как постоянный приток сюда протестующего населения из центра России, а также украинцев и белорусов, спасавшихся от гнета польских и литовских феодалов, широкие связи с «мятежным Доном» и т. д.

Протест низов курского населения проявлялся в самых различных формах.

Курск находился в числе тех городов России, население которых активно участвовало в таком выдающемся событии борьбы маос против крепостнического гнета, как крестьянская война 1606-1607 годов под предводительством И.И. Болотникова [Смирнов И. Восстание Болотникова, 1951, стр. 129, 133, 199 ].

«Собрахуся боярские люди и крестьяне, - говорится в источнике по этому поводу, - с ними же пристаху украинные посадские люди, и стрельцы, и казаки, и начата по градам воеводы имати и сажати по темницам... бояр же домы разоряху...» [Сб. Курский край, вып. I, Курск, 1925, стр. 71 ].

Своеобразной формой протеста низших слоев городского населения было закладничество: «худые людишки» уходили из посада «от обиды», «от продажи», «от податей» и признавали зависимость от монастырей и других крупных феодалов [Смирнов П. Посадские люди, 1947, стр. 324 ]. А тот, кто продолжал жить на старом месте, занимался своим прежним делом, например, ремеслом, промыслом, но переставал числиться «черным человеком», то есть лицом, на которое падали определенные подати в пользу государства. Закладчик платил оброк или выполнял какие-то работы в пользу того, эа кого «заложился».

Судя по тому, что закладничество, несмотря на запреты правительства, получило широкое распространение, можно полагать, что оно было выгодно и закладчикам. Очевидно, финансовые тяготы «черного человека» были более тяжелыми. Закладничество было развито и в Курске.

Кроме того, известно бегство из Курска посадских людей, лиц, живших в монастырских слободах, мелких служилых людей.

1646 год отмечен уходам на Дон большой группы жителей Курска. Это произошло в связи с тем, что в феврале указанного года был объявлен набор для поселения «в помощь Войску Донскому всяких охочих вольных людей и их тягла...» [Донские дела, т. III, стр. 492-493 ].

«Охочих вольных людей» в Курске, Рыльске, Севске собралось свыше 1000 человек. В середине апреля этот отряд был уже в Воронеже. Иными словами, быстрота сбора людей для поселения на Дону была поразительная. Среди желающих уйти на Дон имелось много крестьян, стрельцов, казаков, представителей посадского населения.

«Вольные люди» Курска, как и других мест, продолжали прибывать в Воронеж. Это пугало представителей местной власти. Попытки возвратить некоторых из «охочих людей» успеха не имели: все, кто пришел в Воронеж, отправились на Дон.

Иначе говоря, распоряжение правительства использовалось угнетенными крестьянами различных мест России, в том числе и Курска, в качестве средства избежать крепостного гнета.

Совершенно очевидно, что приведенные факты не дают полной картины борьбы угнетенных со своими угнетателями. Но и они показывают, что протест основной части населения Курска проявлялся беспрерывно, в самых различных формах, что классовые противоречия здесь с течением времени приобретали все большую и большую остроту. Именно поэтому крепостники называли Курский край бунтарским. И не случайно на Руси сложилась поговорка: нет у белого царя вора пуще курянина. (Вор - в старинном значении этого слова - мятежник, бунтарь, нарушитель государственных законов).

Важной страницей в истории борьбы населения Курска было восстание 1648 года, стоящее в ряду таких событий, как городские антикрепостнические восстания в России 1648-1650 годов.

Известен ряд фактов, непосредственно предшествующих восстанию и с ним связанных.

Стрелецкий голова К. Теглев, который командовал мелкими служилыми людьми и являлся правой рукой воеводы, производил сыск закладчиков. Ему было велено стрельцов и казаков, которые «разбежались и живут за монастыри и за попы и за дворяны... свести в Курск в стрельцы и казаки по-прежнему» [ЦГАДА, Белгородский стол, стб. 269, л. 1 ]. Несколько закладчиков Теглев возвратил и из вотчин Троицкого девичьего монастыря.

Сыск закладчиков усилил недовольство в низах населения. Действия Теглева наносили удар и по духовным феодалам, которые пользовались определенными привилегиями. Так, вотчины курского духовенства грамотами царя Михаила (1619-1629 гг.) освобождались от всяких государственных повинностей. Монастырские власти ведали и судом в зависимых от них селениях, исключая «разбойные и кровавые дела» [Русская Вивлиофика, т. I, стр. 21-23, 24-27; Памятная книга Курской губернии на 1860 г. Курск, 1860, стр. 60; История о городе Курске. Курск, 1792, стр. 22-23 ].

Эти привилегии духовных землевладельцев вызывали недовольство у дворян и детей боярских, которые делали попытки ограничить, а то и ликвидировать их. Правительство, учитывая желание средних и мелких феодалов, предпринимало в этом направлении кое-какие шаги. В результате был запрещен переход тяглых дворов на посадах в руки беломестцев.

Столкновения курских землевладельцев происходили довольно часто. Духовенство жаловалось центральным учреждениям и царю на «насильства» дворян, детей боярских и местных властей. Дворяне и дети, боярские обвиняли монастырское начальство и прочее духовенство в том, что они «чинят обиды великие» [ГАКО, ф. 186, оп. 8, сз. 8, д. 12; ЦГАДА, Разрядный приказ, Приказный стол, стб. 559, ч. 1, лл. 226, 284-285. - «Курские Епархиальные Ведомости», 1914, № 1-2, стр. 19 ].

С течением времени эти противоречия становились острее и острее. Трудно сказать, какая из сторон была «нападающей». Правительство при решении споров между курскими землевладельцами длительное время стояло на позиции сохранения основных привилегий духовных феодалов. Когда в Курске был начат сыск закладчиков, игуменья Троицкого девичьего монастыря Феодора отправилась в Москву и привезла оттуда грамоту, запрещавшую производить сыск в монастырских вотчинах.

С Феодорой в столицу ездил монастырский крестьянин Кузьма Воденицын, один из будущих вожаков курского восстания.

О том, что из Москвы привезена грамота, быстро стало известно населению монастырских слобод, а затем и всем жителям Курска.

Обстановка накалялась. Известия о событиях в столице способствовали вспышке народного гнева. Действия Теглева выглядели как «беззаконные». Протест против него казался оправданным. Недовольство угнетенных грозило вылиться в наиболее активную форму, что в конце концов и произошло 5 июля 1648 года.

Однако, если монастырское начальство имело привезенную из Москвы грамоту, то и местные власти действовали по указу. Дело в том, что царское правительство пыталось ограничить привилегии монастырей. Но эти шаги до поры до времени маскировали, и власти делали это весьма своеобразно: на места посылали взаимно исключающие друг друга распоряжения, то есть действенные и недейственные или имеющие и не имеющие силу. Разумеется, должностным лицам было известно, какой документ действительно следовало выполнять, а какой нет. Это получило название «лицемерной системы московской волокиты» [Смирнов П. Посадские люди, т. II, 1948, стр. 43-62, 123-124 ]. Подобные приемы дипломатической «мудрости» не раз имели место в истории.

События в Курске показывают, что для тех, кто руководствовался названными приемами, не всегда все сходило безнаказанно.

Указ, который осуществлял Теглев, и грамота, данная монастырским властям, - яркий пример той системы, о которой идет речь. Последующие события свидетельствуют о том, что имевшим силу документом был указ курскому воеводе, а не грамота, привезенная из Москвы игуменьей Феодорой.

Тем не менее монастырские власти (игуменья Феодора, протопоп Григорий и др.) полагали, что им вновь удалось отстоять свои привилегии. Они попытались закрепить, как им казалось, достигнутую победу, используя недовольство масс. Этим объясняется объявление старцев о сборе к воеводской избе жителей монастырских слобод для слушания грамоты, запрещающей сыск закладчиков.

Утром 5 июля 1648 года у воеводской избы собрался народ. Грамоту зачитали. Игуменья Феодора, протопоп Григорий настаивали перед воеводой Ладыженским, чтобы он вызвал Теглева и чтобы Теглеву прочли «государев указ». Воевода потребовал отсылки «мужиков». Собравшиеся разошлись. Тогда вызвали Теглева. После того как он был ознакомлен с содержанием грамоты, между ним и протопопом Григорием произошла горячая перепалка.

Тем временем у воеводской избы опять собрался народ. Теглев и воевода оказались осажденными. Попытки воеводы уговорить собравшихся результатов не дали. Раздался набат. Людей собиралось все больше и больше. Бревном выбили дверь. Воеводе удалось бежать через окно. Теглев был убит, двор его разгромлен. Гнев масс готов был проявиться открыто и по отношению к монастырским властям.

Восставшие около суток были хозяевами города.

Участники восстания - ремесленный люд монастырских слобод, низы посада, мелкие служилые люди, крестьяне - опирались, по существу, на поддержку всей массы населения Курска. Об этом говорит то, что у воеводы до появления дворян и детей боярских, которые были на покосе, совершенно не имелось сил для подавления народного возмущения.

Среди самых активных участников курского восстания выделяется К. Воденицын. Он, будучи очевидцем событий в Москве, рассказывал о них так, что его слова призывали к самым активным действиям. В Москве, говорил он, восставшие расправились с более знатными лицами, чем Теглев, а наказания за это не было. Кузьма Воденицын был в первых рядах участников движения. Находясь под следствием, он советовал своим товарищам, чтобы они «говорили одне речи, что убили Кастентина (Теглева) всем миром» и т. д.

Нужно оказать, что московские события произвели очень сильное впечатление как на самого Воденицына, так и на других участников восстания в Курске. Даже находясь в тюрьме, К. Воденицын и Б. Иконник продолжали рассуждать о том, что произошло в столице.

Восставшие в Курске выступали не просто против стрелецкого головы Теглева, а против мероприятий местной администрации, которая осуществляла распоряжения правительства. Сыск закладчиков явился только поводом для выражения протеста низов населения против крепостнического гнета.

Духовным феодалам, таким образом, не удалось использовать движение в своих корыстных целях. Оно сохранило свой четко выраженный классовый смысл. На этом стоит остановить внимание еще и потому, что в таком солидном труде, каким являются «Очерки истории СССР», слишком преувеличена роль монастырского начальства, нечетко сказало об истинном существе движения [Очерки истории СССР. XVII в., стр. 244 ].

Курское восстание вызвано глубокими социальными причинами, а не боязнью тревог, связанных со стрелецкой службой, как пытались утверждать некоторые дворянско-буржуазные историки, например, А. Танков. Достаточно вспомнить, что после объявления набора для поселения на Дону (1646 г.), властям, в том числе и курским, пришлось буквально силой удерживать крестьян, посадских людей, мелкий служилый люд, желающий отправиться на Дон.

Некоторые «историки» хотели бы развенчать борьбу масс, доказать свое явно реакционное положение о том, будто массы не играли положительной роли в истории, доказать ненужность борьбы масс.

Непродолжительная, но мощная вспышка народного гнева в Курске сильно напугала царское правительство. Оно, видимо, опасалось нового взрыва возмущения и не рассчитывало на местные силы, имевшиеся в распоряжении воеводы. Именно поэтому, несмотря на подавление восстания, несмотря на тревожность обстановки в столице, после июньских событий в Курск из Москвы были посланы крупные воинские силы во главе со стольником Бутурлиным. Последовали жестокие расправы: «пущие заводчики» были казнены (К. Воденицын, К. Фильшин, К. Анпилогов, Б. Иконник, И. Малик), десятки людей наказаны, сто пятьдесят человек высланы из Курска. Только немногим удалось спастись бегством.

Подавив восстание, беспощадно расправившись с активными его участниками, крепостники стремились всякими путями укрепить свои позиции. В сознание угнетенных всеми средствами внедрялась мысль о том, что «милостию всемогущего бога и... государским счастием смутное время утихает...», что нужно молиться «о победе на враги и одолении, и о смирении, и о тишине всех православных христиан», так как иначе последуют тьма кромешная и вечные мучения.

В целях установления «мира и тишины» и избавления «от всяких находящих зол» по распоряжению царя в Курск был послан животворящий крест.

Чтобы ослабить противоречия между феодалами, монастырские слободки Курска, населенные торгово-ремесленным людом, отписывались на государя. Они становились «черными», на них распространялось посадское тягло. То же делалось и в других городах страны.

Русский народ не на жизнь, а на смерть вел борьбу за независимость своей родины с польско-литовскими интервентами. Врагам казалось, что они близки к победе, однако против поработителей поднялось народное ополчение во главе с К. Мининым и Д. Пожарским.

В 1612 году польско-литовские захватчики послали из Русь многочисленную армию под командованием Жолкевского. Пали Орел, Путивль, Белгород, началась осада Курска.

Защитники города в течение месяца геройски отражали врагов. Интервенты захватили и выжгли посад. Оборонявшие город отступили сначала в большой острог, затем в малый.

Несмотря на неравенство сил, недостаток воды, пищи и боеприпасов, куряне отстояли свой город, сорвав планы захватчиков, и этим в известной мере помогли освободителям столицы.

В 1634 гощу польские феодалы решили нанести удар по югу страны, а также и Курску. Захватчики, которыми командовал известный своими жестокостями магнат Вишневецкий, пытались неожиданно, ночью, захватить Курск, но безуспешно. Не имели успеха и многочисленные дальнейшие приступы. Курск устоял. Понеся большие потери, враги отступили. Планы интервентов были сорваны.

Таким образом, куряне своими ратными делами развивали славные традиции Руси в борьбе с внешними врагами. Беспредельную храбрость наших предков при защите родины вынуждены были признать даже противники России. «Русские, - писал польский король Баторий, - при защите городов, не думают о жизни, хладнокровно становятся на места убитых или взорванных действием подкопа и заграждают пролом грудью, день и ночь сражаясь, едят один хлеб, умирают с голода, но не сдаются» [Фриман Л. История крепости в России, ч. I. СПб., 1895. стр. 1 ].

В течение первой половины XVII века курянам часто приходилось бороться с крымскими татарами и ногайцами, которые неоднократно совершали набеги на оскольские, ливенские, елецкие, белгородские и курские места.

Десятки, сотни, а иногда и тысячи людей становились рабами, попадали к туркам на каторгу. Многие там и погибали. Иным удавалось освободиться и бежать на родину. Так, в 1643 году из турецкой неволи бежали 280 русских. На захваченном судне они достигли Западной Егаропы, а затем возвратились в Россию. Среди них были стрельцы из Оскола и Валуек.

Роль заслона от опустошительных набегов ордынцев выполняли донские казаки. Часто вместе с ними выступали запорожцы [Воссоединение Украины с Россией, т. I, стр. 218-219, 222-223, 309 и др. ].

Жизнь Дона была тесно связана с Курском. Здесь донским казакам разрешалось беспошлинно («для своей потребности, а не на продажу») закупать хлебные запасы и другие нужные им товары; через Курск и из Курска для донцов и армии, расположенной на юге, шли хлебные запасы, вооружение. Город посылал донскому казачеству рогатины и другое оружие [Донские дела, кн. I, стр. 736-741; кн. III. стр. 113-114, 168-169 ]. Кроме того, Курск являлся одним из важнейших опорных пунктов обороны южных границ. Это видно из сравнения гарнизонов Курска, Воронежа, Белгорода, Путивля, Рыльска.

В 1616 году гарнизон Курска имел более 1300 человек (в том числе около 600 стрельцов, казаков, пушкарей и других мелких служилых людей). Воронежский гарнизон насчитывал 971, белгородский 313, путивльский 1049, рыльский 773 человека [Беляев И. О сторожевой станичной и полевой службе. М., 1846, стр. 35, 46-49 ]. Следовательно, курский гарнизон был самым многочисленным. Стоит отметить, что в составе гарнизонов многих русских городов, как и в курском, было немало украинцев, бежавших в Россию от гнета польско-литовских феодалов. В 1631 году положение с гарнизонами названных городов несколько изменилось: курский гарнизон насчитывал только 268 человек, воронежский 547, белгородский 335, путивльский 694, рыльский 343 [Богоявленский С. Некоторые статистические данные по истории русского города XVII века. М., 1898, стр. 9-10 ].

Уменьшение указанных гарнизонов объясняется реальной опасностью возникновения Смоленской войны. На курском же, кроме этого, отразилось, по-видимому, завершение в середине века строительства Белгородской укрепленной черты, которая проходила через верховье рак Сулы, Псла, Воркслы, Северного Донца, шла на Тихую Сосну и по ней достигала Дона. Ее центром был Белгород. Курск же все больше и больше становился тыловым городом, что благоприятно сказывалось на его хозяйственном и культурном развитии.

Рассказать о культурном облике Курска первой половины XVII века трудно. Это объясняется тем, что в нашем распоряжении очень мало источников. Но материалы, которыми мы располагаем, показывают, что культурный уровень города по тем временам был достаточно высоким.

В городе длительное время жил А. Мезенцев, выдающийся географ первой половины XVII века. Есть предположение, что он является одним из составителей крупнейшего памятника русской культуры XVII веха - «Книги Большому Чертежу».

После опустошения Курского края монголо-татарами в Курске длительное время, вплоть до конца первой половины XVII века, все строения возводились из дерева. И только в конце первой половины XVII века был построен Знаменский монастырь из камня. Факты свидетельствуют, что «курчане» умели добротно строить. Не случайно интервенты не смогли взять курскую крепость ни в 1612, ни в 1634 году.

В первой половине XVII века Курок был известен народными песнями, играми, плясками. Но все это расценивалось духовными и светскими властями, как «дела бесовские», «сатанинские». Эти «сатанинские» дела категорически запрещались, за них угрожали «великами муками». В непосредственную связь с народными песнями, играми, плясками власти ставили «неблагочиние молящихся» в церквах, то есть ослабление религиозности в народной среде. Видимо, все это в Курске приобрело особую остроту. Один из детей боярских Курска подал челобитную о том, чтобы в Соборном Уложении (1649 г.) были запрещены песни, игры. Когда же он узнал, что его челобитная не нашла своего отражения в Соборном Уложении, то подал вторую, прося царя указом запретить «праздничные игрища, сатанинские песни, скакания и плясания».

Однако, несмотря на запреты и всевозможные угрозы и наказания за несоблюдение благочестия, жизнь брала свое: народное творчество развивалось, подтачивая устои pелигиозной идеологии. В развивавшемся народном творчестве был виден протест масс против крепостнического гнета. Этот протест выражался и в «непотребных», «непригожих словах» по адресу должностных лиц, а то и царя.

Хотя массы и не представляли себе государства без царя, без «великих людей», но на их мнение об общественном государственном строе оказала влияние жизнь Дона «где без бояр живут»; жизнь украинцев и белорусов, которые в борьбе за свое освобождение бояр «повывели», жизнь «людей вольных» - черкас, получивших во многих населенных пунктах России, в том числе и в Курске, убежище от порабощения польско-литовскими феодалами [Воссоединение Украины с Россией, т. 1, стр. XX, 277, 285, 365; АМГ, т. II, стр. 275 ].