Анализ лирического текста на примере стихотворения А.Блока «Незнакомка. Над скукой дач, над огородами Тлетворный – вредный, разлагающийся

Творчество великого русского поэта А.А. Блока, как и творчество любого большого поэта, неразрывно связано с событиями его личной жизни и временем, в котором он жил. На годы жизни Блока приходится полоса самых больших потрясений, какие когда-либо случались в человеческой истории. Также при рассмотрении его творчества следует учитывать тот факт, что главным образом это творчество молодого человека. Именно поэтому образ Музы, Вечной Девы, Девы-Зари-Купины, Величавой Вечной Жены, Прекрасной Дамы, Незнакомки, Родины-Жены является центральным в его творчестве. (Блок умер в 40 лет, последние годы он перестает писать стихи, последние произведения, в частности «Двенадцать», выбиваются из общего строя его творчества).

Сам Блок, придерживаясь, в общем, хронологической последовательности, разделил свою лирику на три книги. В первую книгу вошли стихи 1898-1904 годов, во вторую - 1904-1908 гг., в третью - 1907-1916 гг. Однако хронология имеет в данном случае более глубокое значение, каждая книга знаменует не просто отрезок пути, но определенную, окрашенную в свой цвет стадию его внутреннего развития. То же самое можно сказать и об образе Музы. В стихах первой книги Муза предстает в виде отвлеченного образа средневековой, почти алхимической Прекрасной Дамы, далее становится более приземленной Незнакомкой, точнее идеальным образом, погруженным в темные краски реальности, и, наконец, когда бурные исторические события окончательно выдергивают поэта из мира лирических, отвлеченных образов, Муза выступает в своей третьей ипостаси - в образе Родины.

Первая ипостась Музы Блока, вдохновлена с одной стороны с эстетикой символизма и с философией и поэзией Вл. Соловьева (учение о Мировой Душе или Вечной Женственности, призванной обновить и возродить мир), с другой - любовью к своей жене Любови Дмитриевне Менделеевой. «Стихи о Прекрасной Даме», безусловно, автобиографичны, насколько это слово может быть применимо к поэтическому произведению. Блок воплотил в них интимно-лирические переживания своей юности. Муза является реальной молодой женщиной (образ Музы отталкивается от образа любимой женщины), а еще точнее является тем, что собой олицетворяет в сознании любящего любимая, чем-то неземным, манящим, сулящим что-то невообразимое и недостижимое. Любимая девушка становится в стихах Святой, Пречистой Девой, символом женственности и красоты.

Весь цикл стихов о Прекрасной Даме пронизан пафосом целомудренной любви к женщине, рыцарского служения ей и преклонения перед ним, как перед олицетворением идеала духовной красоты, символом всего возвышенно-прекрасного. Образ конкретной женщины отсутствует. Его Муза предстает в образе вечной женственности, нежности, непорочности. Прекрасная Дама Блока олицетворяет собой обычную земную женщину что-то возвышенное, объединяющее в себе лучшие женские черты:

Прозрачные, неведомые тени

К тебе плывут, и с ними Ты плывешь,

В объятия лазурных сновидений,

Невнятных нам, - Себя Ты отдаешь.

О, Святая, как ласковы свечи,

Как отрадны Твои черты!

Мне не слышны ни вздохи, ни речи,

Но я верю: Милая - Ты.

(«Вхожу я в темные храмы»)

Но она недоступна герою, потому что он всего лишь человек, земной, грешный, смертный:

А здесь, внизу, в пыли, в уничиженье,

Узрев на миг бессмертные черты,

Безвестный раб, исполнен вдохновенья,

Тебя поет. Его не знаешь Ты…

(«Прозрачные, неведомые тени»)

Рыцарь, коленопреклоненный монах, раб, он свершает свое служение прекрасной царице, Пречистой Деве:

Вхожу я в темные храмы,

Совершаю бедный обряд,

Там жду я Прекрасной Дамы

В мерцанье красных лампад.

(«Вхожу я в темные храмы»)

При этом героиня почти бесплотна, бестелесна, ее образ не предполагает ничего конкретного, «осязаемого», ведь все земное ей чуждо:

Там, в ночной завывающей стуже

В поле звезд отыскал я кольцо.

Вот лицо возникает из кружев,

Возникает из кружев лицо.

Вот плывут ее вьюжные трели,

Звезды светлые шлейфом влача.

(«Там, в ночной завывающей стуже»)

Для описания объекта своего поклонения автор использует эпитеты типа «лучезарный», «таинственный», «несказанный», «озаренный», «отрадный». Но в некоторых стихах о Прекрасной Даме ее образ принимает более конкретные, земные черты, лишенные налета мистики:

Встану я в утро туманное,

Солнце ударит в лицо.

Ты ли, подруга желанная,

Всходишь ко мне на крыльцо?

(«Встану я в утро туманное»)

Перед нами уже не отвлеченный образ, а земная женщина; следует заметить, что, говоря о ней, поэт отказывается от прописных букв. Несомненно, одно, в своих ранних стихах Блок основывается на своих переживаниях, чувствах, он открывает свою душу, и является тем, кто он есть на самом деле - мечтательным влюбленным юношей.

В ранней юности Блок, говоря его же словами, был еще «огражден от грубой жизни» и отвлеченно-идеалистическим складом ума, и тепличным воспитанием в лоне дворянской, высококультурной, но очень замкнутой семьи, характером своих душевных переживаний. Но вот наступает неизбежный кризис юношеской мечтательности, которая уступает место осознанию реальности. Это связано с биографическими моментами. С молодой женой Блок переезжает в 1903 году в Петербург. Здесь через какое-то время отношения между Блоком и его женой осложняются, зимой 1906-1907 года она увлекается поэтом А. Белым, он увлекается актрисой Н.Н. Волоховой, которой он посвящает сборник стихов.

Мирные деревенские пейзажи, на фоне которых развивается роман поэта с его Прекрасной Дамой, вытесняются резко очерченными, часто фантасмагорическими картинами большого города, имперской столицы. Он воспринимает и изображает пышную Северную Пальмиру как арену «странных и ужасных» происшествий. Город «жуткий», «демонический», населенный безмолвными «черными человечками», «пьяными красными карликами», хохочущими «невидимками», апокалиптическими персонажами. Под гнетом разочарований, несбыточности, человек неизбежно взрослеет и уже невозможно не считаться с реальностью, с ее грубостью, грязью, пошлостью. Но человек этот поэт, и он не может сдаться реальности, не перестав быть самим собой. Сама будничность и пошлость быта становится в стихах Блока «таинственной». Высокий образ Музы жив, поэт продолжает верить в высокое, в свою Музу и неизбежно, от него уже не зависит, помещать ее или не помещать в реальность. Дева оказывается в кабаке, но от этого обыденностью не опошляется, не развращается, а, наоборот, дарит самой реальности отсвет лучшего.

Звездная Дева неожиданно падает на землю:

Звездой кровавой ты текла,

Я измерял твой путь в печали,

Когда ты падать начала.

поэт блок муза творчество

Метафизическое падение Девы тревожит и печалит героя, но затем он понимает, найдя свою возлюбленную на неосвященной земле, в «неосвещенных воротах», что:

И этот взор не меньше светел,

Чем был в туманных высотах.

(«Твое лицо бледней, чем было»)

Спустившись с «небес», героиня не потеряла своей красоты, прелести, очарования. Так рождается на свет Незнакомка - сошедший на землю ангел. В стихотворении «Шлейф, забрызганный звездами» героиня сравнивается с кометой, падающей вниз, соединяющей этим своим падением небо и землю:

Шлейф, забрызганный звездами,

Синий, синий, синий взор.

Меж землей и небесами

Вихрем поднятый костер.

Неизбежно образ мистической «Вечной Женственности» трансформируется в образом живущей на земле Незнакомки. И тогда возникает другой конфликт:

Средь этой пошлости таинственной,

Скажи, что делать мне с тобой -

Недостижимой и единственной,

Как вечер дымно-голубой?

(«Там дамы щеголяют модами»)

Героиня обречена на пребывание в мире пошлости и грязи. Как возможно сосуществование прекрасного и безобразного, возвышенного и обыденного? Условие одно: недосказанность, существование тайны, постижение которой даст ответы на все мучительные вопросы и отменит пошлость и грязь. Так возникает новая ипостась Музы - Незнакомка.

Прекрасная Дама обретает определенные черты, становится более земной. В «Незнакомке» Блок, изображая свою новую Музу, переносит ее из возвышенной среды в обычную, свойственную каждой простой женщине:

По вечерам над ресторанами

Горячий воздух дик и глух,

И правит окриками пьяными

Весенний и тлетворный дух.

Она все так же прекрасна, горда, возвышается над однообразием и пошлостью. Но все же в ней произошли изменения:

И каждый вечер, в час назначенный

(Иль это только снится мне?),

Девичий стан, шелками схваченный,

В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными.

Всегда без спутников, одна,

Дыша духами и туманами.

Она садится у окна.

И веют древними поверьями

Ее упругие шелка,

И шляпа с траурными перьями.

И в кольцах узкая рука.

(«Незнакомка»)

Это описание наводит нас на мысль о ее аристократичности, благородном происхождении. Ее лицо покрывает вуаль, что символизирует какую-то тайну. Не все нам еще известно о новой Прекрасной Даме, создается ощущение, что за ее чудесной внешностью стоит что-то неизвестное:

И странной близостью закованный,

Смотрю за темную вуаль.

И вижу берег очарованный

И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены.

Мне чье-то солнце вручено,

И все души моей излучины

Пронзило терпкое вино.

(«Незнакомка»)

Может быть, именно эта тайна легла в основу названия стихотворения.

Наивысшей точки развития первые две линии лирического творчества («Прекрасная Дама» и «Незнакомка») достигают в цикле «Снежная маска» (январь 1907 года). Здесь безраздельно царят метафорический стиль, музыкальный словесный поток, завораживающая «магия звуков». Темы и мотивы «Снежной маски» - трагическая страсть, страдание, отчаяние, обреченность и гибель, развертывающиеся на фоне снежных метелей, вьюжных полетов и погонь. «Снежной маской», по существу завершается любовно-лирический этап творчества Блока. В ней уже заключено предчувствие перемен.

И в новый мир вступая, знаю,

Что люди есть и есть дела…

(«Второе крещенье»)

Цикл «Снежная маска» Блок охарактеризовал как «до последней степени субъективный». И он, в самом деле, все с большей уверенностью вступал в мир «людей и дел», начинал прямой разговор о жизни и человеке, смело расширял границы своего творчества и утверждал новую природу самой «лирической стихии».

Наконец, внешние события, вихрь перемен захватывают поэта, и образ Музы все дальше уходит от образа Прекрасной Дамы и Незнакомки. В этот период Блок посвящал большинство своих творений Родине. Многие поэты представляли Родину в своих произведениях как мать. Блок же говорил о ней как о жене, как о возлюбленной:

О, Русь моя! Жена моя! До боли

Нам ясен долгий путь!

Так пишет о России Блок в цикле «На поле Куликовом». В стихотворении «Осенний день» Блок опять представляет свою Родину как жену:

О, нищая моя страна,

Что ты для сердца значишь?

О, бедная моя жена,

О чем ты горько плачешь?

Таким образом, Блок постоянно изменялся, и вместе с ним постоянно изменялся образ его Музы. Эти стихи, наполненные огромной любовью к женственности, Родине:

Весь горизонт в огне, и близко появленье,

Но страшно мне - изменишь облик Ты,

И дерзкое возбудишь подозренье,

Сменив в конце привычные черты.

(«Предчувствую Тебя»)

Сочинение

Отход от мистики и символизма, тяга к познанию жизни, могучую стихию которой Блок почувствовал и полюбил, приводит его к напряженным творческим поискам. Он радостно воспринимает окружающую природу (цикл стихов «Пузыри земли»). В слиянии с естественной жизнью природы, с ее стихийными силами поэт видел преодоление уединенности, субъективизма. Поиски новых идеалов, новых тем, новых поэтических средств велись и в другом направлении. Еще в 1902 году Блок писал отцу о своей близости к Достоевскому, о реализме, граничащем с фантастикой. В 1906 году у него возникает идея «мистицизма в повседневности».

Можно ли считать, что в «Незнакомке» даны простые зарисовки того, что случайно попало в поле зрения поэта, посетившего загородный ресторан? Нет, Блок отбирает только такие детали, сочетание которых должно наиболее убедительно раскрыть пошлость мещанской «жизненной прозы» и воссоздать удушливую, «тлетворную» атмосферу буржуазного общества. Мало сказать лишь о том, что Блок удачно отбирает нужные ему предметы и явления. Интересно обратить внимание и на то, как из нескольких возможных синонимов поэт выбирает именно те, которые передают вполне определенную авторскую оценку изображаемого. Посетители ресторана- это «пьяницы с глазами кроликов»; гуляющие с дамами-«испытанные остряки»; «лакеи сонные торчат»; звучащие вокруг голоса названы «окриками пьяными» и «женским визгом»; о сияющей полной луге говорится: «А в небе, ко всему приученный, бессмысленно кривился диск». У Блока воздух дик и глух, дух тлетворный, скука загородных дач и т. п. Хотя в «Незнакомке» мы видим конкретно-реалистические, точные зарисовки повседневности, но тем не менее перед нами не фотографическая копия действительности, а заостренное изображение «тлетворного» духа буржуазного мира.

Блок различал «музыкальные» и «немузыкальные» события в истории и в современности. «Немузыкальность» для него была синонимом несправедливости, фальши, уродства, грязи. Первая часть «Незнакомки» (начальные шесть строф) и представляют собой картину ненавистного поэту мира «немузыкальности». Тлетворному миру «немузыкальности», пошлости Блок противопоставляет мир возвышенного идеала. Символом мечты поэта об идеальном, гармоническом мире выступает прекрасная женщина - таинственная Незнакомка. Ее образ возникает на пересечении реальности н фантастики (сам Блок назвал это «фантастическим реализмом»).

Блок умеет перенести нас из повседневности, «из мира прозы» в мир идеального, желаемого. Посмотрим, например, как пишет поэт о глазах Незнакомки (это один из ярких образцов трансформации, превращения реального в идеальное):
* И очи синие бездонные
* Цветут на дальнем берегу.

Наше сознание уже подготовлено к тому, чтобы воспринимать этот «дальний берег» как прекрасную очаровательную мечту. Мы только что читали, как поэт за темной вуалью видел «берег очарованный и очарованную даль». Что же это за берег? В предисловии к сборнику стихов «Нечаянная Радость» (1907), где впервые была напечатана «Незнакомка», Блок писал: «Нечаянная Радость» - это мой образ грядущего мира… Нечаянная Радость близка. Она смотрит в глаза мне очами синими, бездонными и незнакомыми… Мир, окружающий меня, также смотрит в еще незнакомые очи Нечаянной Радости. И Она смотрит в очи ему. Но они уже знают о скорой встрече - лицом к лицу… Новой Радостью загорятся сердца народов, когда за узким мысом появятся большие корабли» (2, 369-370). Нечаянная Радость с ее «очами синими, бездонными и незнакомыми» не была для Блока только символом личного счастья. Это светлая надежда всех людей. (Ее ожидают, как ожидали больших кораблей в поэме «Ее прибытие»).

Понять замысел Блока, уяснить и отчасти «расшифровать» некоторые образы баллады поможет обращение к так называемым «смежным стихотворениям» и к лирической драме «Незнакомка». Ближе всего к «Незнакомке» стихотворение «Там дамы щеголяют модами…». В его основу положен контраст между «пошлостью таинственной» и прекрасным видением «недостижимой и единственной, как вечер дымно-голубой».

Обратимся к одному из важнейших стихотворений цикла "Город" - стихотворению "Петр", написанному в 1904 году. В стихотворении создан символический образ города Петра - "Медный всадник". Образы всадника и змеи в реальном памятнике противопоставлены друг другу, конь попирает змею копытом. В стихотворении же антитеза "всадник - змея" отсутствует, наоборот, они словно слиты воедино. (Кстати, в блоковском тексте слово "змея" заменено словом "змей", которое воспринимается в Библейском смысле - как символ греха, порока, соблазна, дьявола). В "глухие вечера" змей, превращаясь в туман, "расклубится над домами", а от факела в руке царя зажгутся "нити фонарей", "витрины и тротуары" заблестят цепочками огней, и город наполнится голосами, "крикливыми и струнными". Поэт создает картину порока и разврата в смелых, выразительных образах: "потонет взгляд в манящем взгляде", "бегите все на зов, на лов", "пускай невинность из угла протяжно молит о пощаде". Царь и змей несут городу зло и гибель. И поэтому в лучах восхода кажется, что в руках царя сверкает страшный огненный меч - меч Антихриста. Это символическое изображение города зловещее и страшное.

Но город порока изображается поэтом по-разному. В стихотворении "Незнакомка" из цикла "Город", казалось бы, город нарисован вне мистического контекста. Он пошлый и обыденный. Это город ресторанов, переулков, канав, загородных дач, пыли, духоты, город "дам" и "испытанных остряков", "сонных лакеев", и "пьяниц с глазами кроликов". Звуковой фон стихотворения не менее уродлив, чем видимые образы. Это пьяные окрики, женский визг, скрип уключин в лодках, плывущих по озеру, детский плач. Вместо золота звезд или солнца над этим миром золотится "крендель булочной" - символ обыденности. Это мир без поэзии, без красоты, без музыки.

Вообще Блок как бы разрушает лирические стереотипы. Весенний воздух, который в лирических стихах всегда дышит прохладной свежестью, ароматами цветов и трав, любви и возрождения, назван в стихотворении "тлетворным", т.е. мертвящим, "творящим тление" (слово "тлен" связано со словами "гибель", "разврат"). Этот воздух "правит окриками пьяными", он словно порождает грязь. О луне сказано: "А в небе, ко всему приученный, бессмысленно кривится диск". В этом образе - и пошлость обыденности, и плоское уродство.

Лирический герой стихотворения ощущает бесконечное одиночество в этом мире. Но даже в обители убогой пошлости может появиться красота. И она появляется в образе таинственной Незнакомки. В ней все прекрасно и загадочно. Упругие шелка ее платья "веют древними поверьями", "шляпа с траурными перьями" создает неясный привкус печали, "в кольцах узкая рука" дышит изяществом. Ее духи веют туманами и тайной, а взгляд "сквозь темную вуаль" ловит не лицо, а "берег очарованный и очарованную даль". И по отношению к этой загадочной и таинственной женщине герой ощущает сковывающую душу "странную близость". Его состояние - это состояние опьянения - вином или близостью таинственной красавицы. И уже картина утрачивает реальность: герою видятся качающиеся "перья страуса склоненные" и "очи синие, бездонные", похожие на экзотические цветы с дальних берегов. Кто она - прекрасное видение, навеянное "терпким вином", или ресторанная проститутка, чей облик облагорожен собственными фантазиями героя? Это не важно. Важно. Что в мире пошлости еще осталась красота. И если она порождена вином, то да здравствует вино!

Как это ни странно, как ни кощунственно может показаться, но в образе Незнакомки вдруг просвечивают далекие черты Прекрасной Дамы. Ее облик изменился, это больше не Лучезарное Божество, но и не обычная земная женщина. От Прекрасной Дамы в ней остались тайна, красота, гармония и ощущения непричастности к этому миру. Просто недостижимый идеал романтика теперь воплотился в другой форме, но сущность, природа образа осталась та же.

Есть одно косвенное доказательство этой мысли. Блок, как известно, большое внимание уделял размещению своих стихотворений в книгах. Рядом с "Незнакомкой" он поставил стихотворение, которое очень похоже на "Незнакомку" и по композиции, и по ритмическому строю, и по образной системе. Это стихотворение - "Там дамы щеголяют модами…".

Если сравнить оба стихотворения, то первое ощущение, что это вариации на одну и ту же тему. Тот же пошлый мир, те же "дамы", а "испытанные остряки" вполне соответствуют лицеистам, из которых каждый "остер". Те же озера, та же пыль, та же скука. И то же разрушение лирического стереотипа в образе "недостижимой зари", которая возникает над "пропыленными вокзалами" и "дачников волнует зря". И она появляется, прекрасная, изящная. И те же черные шелка, и кольца. Но она абсолютно земная. Земная, потому что облик ее лишен той призрачной таинственности и загадочности, он более определенный, конкретный. На ней не просто шляпа, а вполне конкретная шляпка модного фасона - "шлем". И не просто вуаль, а "вуаль, покрытый мушками" (сколько пошлости в этих "мушках"!) А взгляд, брошенный сквозь вуаль, ловит не загадочные образы "очарованной дали", а "глаза и мелкие черты". Как показательны эти обыкновенные глаза, без всякого определяющего слова, а мелкие черты словно снижают, приземляют образ.

И если в Незнакомке все дышит тайной, в ней нет никаких земных чувств, то героиня второго стихотворения "бесстыдно упоительна и унизительно горда". Сколько больного, изломанного, неестественного в этих эпитетах!

И если Незнакомка сохраняет непричастность к пьяному миру, то в другом стихотворении облик героини рисуется на фоне пивных кружек, а в финале она "вином оглушена", то есть пьяна так же, как и все вокруг, как и сам герой.

Незнакомка - вне мира, героиня стихотворения "Там дамы щеголяют модами…" - часть этого мира. Она красива обычной женской красотой, в ней есть и порочность, и прелесть, но нет тайны. И на фоне этой героини еще острее ощущается мистическая природа образа Незнакомки.