Жизнь достойная восхищения. Солдатенков Козьма Терентьевич

22 октября 1818 года в Москве родился — московский предприниматель, текстильный фабрикант и крупный книгоиздатель. Владелец художественной галереи и старинного нарышкинского имения «Кунцево» .

Когда вышел манифест об отмене крепостного права, по крестьянской стране пошел слух: на самом деле царь ничего не подписывал, а просто щедрый Солдатенков выкупил всех крестьян и отпустил на волю. Эта история о том, как фатально внешнее заслоняет главное — своего рода благотворительная притча. Козьма Терентьевич Солдатенков — одна из наиболее необычных фигур в истории российского меценатства. Современник Павла Михайловича Третьякова , он занимался вроде бы примерно тем же самым — зарабатывал деньги, а на заработанное покупал картины выдающихся или, по крайней мере, перспективных художников. Подчас одних и тех же художников. Тем не менее отношение в богемном обществе к ним было разное.

Павла Михайловича любили, уважали и побаивались. Когда он появлялся в чьей-то мастерской, его встречали с трепетом. Демонстрировали все самое яркое и интересное. Сами готовы были приплатить, лишь бы картина оказалась в знаменитой галерее. Да и не надо было Третьякову посещать все эти мастерские — сами к нему шли, и сами приносили, и показывали, и с трепетом ждали решения. Совершенно равнодушный к алкоголю, презирающий любую праздность, Павел Третьяков дорожил каждой минутой своего времени. Когда к супруге приходили гости, сразу же уходил в свой кабинет. И этот образ жизни, эта неземная, а какая-то космическая отстраненность от мирских благ, делали знакомство с Третьяковым еще более заманчивым, более статусным.

Совсем другое дело — Солдатенков. Он был старше Третьякова на 14 лет, но когда Павел Михайлович решил заняться коллекционированием в 1850-х годах,он даже не вспомнил о существовании Козьмы Терентьевича. А между тем в своем особняке по нынешнему адресу Мясницкая, дом № 37 , царствовал Козьма Терентьевич Солдатенков, «мясницкий меценат », как его прозывали художники. Или «мясницкий Медичи », но это уже с оттенком иронии.

Вера Павловна , дочь Третьякова, так описывала Солдатенкова:

Он всегда летом ходил в сером сюртуке, в серой накидке и серой фетровой шляпе с большими полями. Он был небольшого роста, плотный, широкий, с некрасивым, но умным, выразительным лицом… Носил небольшую бородку и довольно длинные волосы, зачесанные назад; в нем чувствовалась большая сила, физическая и душевная, нередко встречающаяся у русских старообрядцев.

А вот еще одно описание внешности Козьмы Терентьевича:

Это был человек лет сорока, довольно тучный и некрасивый, рябой, с небольшими свиными глазками; говорил он очень поспешно и как бы путаясь в словах; размахивал руками, ногами семенил, похохатывал… вообще производил впечатление парня дурковатого, избалованного и крайне самолюбивого. Сам он почитал себя человеком образованным, потому что одевался по-немецки и жил хотя грязненько, да открыто, знался с людьми богатыми — и в театр ездил, и протежировал каскадных актрис, с которыми изъяснялся на каком-то необычайном, якобы французском языке. Жажда популярности была его главною страстью: греми, мол, Голушкин, по всему свету! То Суворов или Потемкин — а то Капитон Голушкин! Эта же самая страсть, победившая в нем прирожденную скупость, бросила его, как он не без самодовольства выражался, в оппозицию (прежде он говорил просто «в позицию», но потом его научили) — свела его с нигилистами: он высказывал самые крайние мнения, трунил над собственным староверством, ел в пост скоромное, играл в карты, а шампанское пил, как воду. И все сходило ему с рук; потому, говорил он, у меня всякое, где следует, начальство закуплено, всякая прореха зашита, все рты заткнуты, все уши завешены.

На такое можно было бы и в суд подать, да только автор этих строк подстраховался. Это описание купца Голушкина , выведенного И. С. Тургеневым в романе «Новь» . Все прекрасно понимали, с кого именно был списан Голушкин, подхихикивали в кулуарах, но предпочитали молчать, дабы не отвести от себя тех щедрот, которыми Козьма Терентьевич охотно одаривал своих богемных современников.

Казалось, Солдатенков сам не верил, что достоин общаться с этими волшебными людьми, дышать с ними одним воздухом, разделять общую трапезу. Он вообще был склонен принижать свои заслуги. Все, что затевал Козьма Терентьевич, казалось ему несерьезным и вторичным.

Известен случай, как он выпустил роскошнейший сборник Некрасова с цветными иллюстрациями высочайшего качества и золотым обрезом. Ему советовали отдать тираж по 5 рублей с книги, но Солдатенков лишь посмеивался — вот, дескать, шутники. Отдал по полтора рубля, имея прибыли по двадцати копеек с экземпляра.

Тираж разошелся в два дня. На третий день у букинистов тот Некрасов шел уже по шесть рублей. Цена продолжала расти, и приехавший в Москву писатель Александр Дюма ужасно радовался выгодному приобретению — он нашел эту книгу за шестнадцать рублей, а везде она стоила сорок.

На упреки в такого рода промахах, а также на пренебрежительное отношение к себе, купец не обижался. Он вовсю радовался жизни, и не без оснований считал, что ему повезло. Актер Михаил Щепкин раскрывал причину этой радости, поясняя заодно и некоторую наивность в делах, связанных с искусством:

Солдатенков родился и вырос в очень грубой и невежественной среде рогожской окраины Москвы, не получил никакого образования, еле обучен был русской грамоте и всю юность провел в «мальчиках» за прилавком своего богатого отца, получая от него медные гроши на дневное прокормление в холодных торговых рядах». Он был счастлив тому, что имеет, и напутствовал своего сына: «Пиши, Ванька, станешь писателем — все состояние на тебя отпишу».

Один из современников описывал «жилью » Козьмы Терентьевича:

В спальне над кроватью хозяина висит «Мадонна» работы Плокгорста, а в одной из комнат мезонина — оригинал «Магдалины», молящейся перед распятием, работы Маеса, которая в литографиях и разных копиях обошла всю Россию. В кабинете хозяина, в углу задней стены, найдете Вы всем известные по рисункам оригиналы двух федотовских жанров: «Вдовушка» и «Завтрак аристократа». Между ландшафтами можно встретить «Зиму» Мещерского, «Морские виды» Орловского, «Сорренто» Боголюбова и четыре картины Айвазовского: «Обоз чумаков в степи», «Остров Патмос», «Морской вид» и «Ялта»: две картины Лагерис принадлежат к его лучшим вещам: «Капри» и «Понтийские болота». Постоите Вы и перед «Лесом» Шишкина.

А знаменитый собиратель Алексей Бахрушин писал:

Дом его — музей, в котором я был один раз, что считаю за честь и удовольствие, как и посещение Третьяковской галереи.

Денег на картины Солдатенков не жалел, в отличии все от того же Третьякова, который любил торговаться с художниками до копейки. Тратил их щедро и с легкостью. Гонорарами не ограничивался — столы ломились на Мясницкой от угощения для богемных деятелей.

А в благодарность получал по большей части издевательства. «Чо же это вы, Козьма Терентьевич, спаржей нас не угостите? » — съязвил как-то один из многочисленных нахлебников. «Спаржа, батенька, кусается,— пять рублей фунт », — ответил простоватый Солдатенков. И породил тем самым новую волну анекдотов.

Когда же на просьбу никому не известного археолога финансировать абсолютно бессмысленную, но при этом весьма затратную экспедицию, Солдатенков ответил отказом, то получил прямо при всем присутствовавшем обществе: «Вы не Козьма Медичи, а какой-то Козьма-кучер ».

Актер Малого театра Д. Т. Ленский сочинял стишки:

Обед нам был весьма негоден,
немного было и ума;
нам речи говорил Погодин,
а деньги заплатил Кузьма.

Да что там говорить: сам Чехов , который на протяжении многих поколений почитается образцом русского интеллигента (вспомним довлатовское «однако похожим быть хочется только на Чехова »), присоединился ко всеобщему смеху. Однажды, явившись в особняк на Мясницкой, Антон Павлович принялся рассматривать последнюю коллекцию картин и при этом похмыкивал. «Что, картины плохи? » — расстроился меценат. «Нет, картины-то хороши, но что же вы, Козьма Терентьевич, так дурно их развесили? ».

А Солдатенков между тем считал свои затраты на искусство недостаточными для оправдания собственного пребывания на земле. Ведь все эти картины, книги и скульптуры покупались, по большому счету, для себя. А что же для других?

А теперь — о главном. Конечно, интересно знать, что наш герой был первым владельцем «Леса» Шишкина, но разве это так уж важно?

Козьма Терентьевич был членом попечительского совета Художественно-промышленного музея, действительным членом общества любителей коммерческих знаний при Академии Коммерческих наук, членом совета благотворительного общества при Басманной больнице, членом Попечительского комитета женских курсов Герье, основателем Богадельни коммерции советника К. Т. Солдатенкова.

После смерти Козьмы Терентьевича, согласно его завещанию, большая часть его капитала пошла на строительство одной из крупнейших московских больниц — бесплатной больницы для бедных независимо от сословий и религий. В советское время эта больница была известна как Боткинская, и лишь сравнительно недавно ей было возвращено историческое название — Солдатенковская. А в 1990 году здесь, на территории больницы, открыли памятник меценату. То есть наш Солдатенков построил Боткинскую больницу.

А когда в 1861 году вышел царский манифест об отмене крепостного права, по стране сразу пошел слух — дескать, на самом деле царь ничего такого не подписывал, а просто щедрый Солдатенков выкупил у помещиков всех крестьян и отпустил их на волю. И этот случай говорит о личности Козьмы Терентьевича гораздо больше, чем все многочисленные мемуары, анекдоты, цифры и прочие исторические документы.

Козьма Терентьевич Солдатенков вошел в историю и как удачливый предприниматель, и как покровитель искусств, и как просветитель.

Козьма Терентьевич Солдатенков родился 22 октября 1818 года в Москве и был вторым сыном зажиточного купца-старообрядца Терентия Егоровича Солдатенкова, в конце XVIII века перебравшегося вместе с братом Константином из Богородского уезда в Первопрестольную и развернувшего здесь активную предпринимательскую деятельность. Основной бизнес Солдатенковых был сосредоточен на текстильном производстве.

О детстве самого знаменитого представителя этой купеческой династии почти ничего не известно, и, видимо, оно мало отличалось от того, как проводили свои юные годы большинство купеческих сыновей тех лет. Козьму растили в благочестии, строгости и послушании, а большую часть своего времени он, как и его старший брат Иван, проводил в лавке отца, помогая ему по хозяйству и на практике изучая премудрости купеческого дела.

Не только выгода

Похоже, было у Козьмы одно качество, которое сильно отличало его от многих сверстников: его, не особенно образованного и росшего в простой среде, вдали от высококультурной жизни, интересовали не только материальные блага, но и ценности высшего порядка. Впрочем, надо признать, что и деловой хваткой Козьма Терентьевич обладал недюжинной. Войдя в лета и получив от отца положенную ему долю семейного предприятия, Козьма активно занялся бизнесом и приумножил полученные капиталы.

Тем не менее тяга к прекрасному не отпускала молодого купца: сначала он увлекся коллекционированием картин, а потом, в один прекрасный день, взяв заслуженный отпуск, поехал путешествовать за границу. В Италии Козьма Терентьевич особенно сблизился с представителем другой известнейшей купеческой семьи - Николаем Петровичем Боткиным. Младшее поколение элитной московской купеческой династии Боткиных оказалось близко Солдатенкову по духу, и, надо думать, их совсем не коммерческие пристрастия в свое время причинили немало беспокойства главе рода, основателю знаменитого чайного предприятия Петру Кононовичу Боткину. Четверо из девяти сыновей купца не имели пристрастия к семейному делу. Его первый сын, Василий, стал известным литератором и историком искусства; второй, Николай, с которым сдружился Солодовников, путешественником, другом писателей, среди его близких знакомых, в частности, был Николай Васильевич Гоголь , и художников. Еще один сын «чайного короля», Михаил, выбрал для себя поприще художника и коллекционера, а младший отпрыск основателя династии Сергей стал прославленным врачом и общественным деятелем. Через много-много лет, в другой России, когда давно уже будут покоиться с миром и Козьма Терентьевич, и Сергей Петрович, их фамилиям будет суждено снова «встретиться»: в 1920 году одна из крупнейших и авторитетнейших российских больниц, основанная по завещанию Козьмы Терентьевича Солдатенкова и до того времени носившая его имя, будет переименована в больницу имени Сергея Петровича Боткина.

Николай Петрович Боткин не скупился знакомить Солдатенкова со своими друзьями из мира искусства. Так, благодаря Боткину Солдатенков познакомился с Александром Андреевичем Ивановым , давно уже жившим в Италии и вот уже почти 20 лет работавшим над своим «всемирным сюжетом» - картиной «Явление Христа народу». По просьбе Солдатенкова, которому очень хотелось собрать свою картинную галерею, основу которой составляли бы произведения русских художников (как указывают исследователи, такое желание сформировалось у купца после того, как он купил картину Карла Брюллова «Вирсавия»), Иванов стал его гидом и советником в мире искусства. Несколько этюдов, в том числе первый эскиз картины «Явление Христа народу», Солдатенков приобрел и у Иванова. Кстати, считается, что коллекция русского изобразительного искусства Козьмы Терентьевича на несколько лет старше той, что была собрана Павлом Михайловичем Третьяковым .

Дома Солдатенкова ждали печальные известия: в 1852 году скончался его старший брат Иван, завещавший брату управление семейным предприятием и доверивший ему воспитание единственного сына. К племяннику Солдатенков отнесся как к собственному ребенку, и после смерти известного купца он стал наследником его предприятий. Сам же Козьма Терентьевич так и не вступил в законный брак и считался холостяком. Впрочем, подруга жизни у него была. Ею стала красавица-француженка Клеманс Дюпуи, с которой купец жил в гражданском браке. В Москве любили шутить о странности этого союза. Дело в том, что мадемуазель почти не говорила по-русски, а Солдатенков не владел ни одним иностранным языком, в том числе и французским. Впрочем, языковой барьер не препятствовал их совместной жизни - она была долгой и счастливой.

Книжное предприятие

Начало 50-х годов - время становления Солдатенкова и как крупного предпринимателя, и как мецената-просветителя. В Козьме Терентьевиче счастливым образом сочеталось два редких качества. С одной стороны, он был очень одаренным коммерсантом, с железной хваткой и хорошей интуицией, благодаря которым его многочисленные сделки оканчивались неизменным успехом. С другой стороны, в Солдатенкове было развито чувство, которое сегодня именуется социальной ответственностью, выражающееся в огромном желании послужить обществу и родной стране не словом, а делом. И еще он, по-видимому, был наделен завидным чувством меры, позволявшим двум его наклонностям мирно сосуществовать друг с другом. На свои социальные проекты Солдатенков жертвовал огромные средства, но как бы ни были масштабны его проекты, они никогда не приносили ему материального ущерба. И несмотря на всю свою щедрость, а в некоторых случаях и безотказность по отношению к просящим его о помощи, он, не в пример многим другим российским предпринимателям-просветителям, не разорился, помогая и просвещая других. В то же время Солдатенков никогда не позволял своей склонности к коммерции восторжествовать над социальной миссией.

В 50-годы любознательный Козьма Терентьевич, видимо, через тех же Боткиных близко сошелся с московскими западниками, главой которых был Тимофей Николаевич Грановский, и несмотря на свое патриархальное воспитание и исконно русское происхождение проникся идеями общественного движения, ратовавшего за развитие России по западноевропейскому пути. С этого знакомства начался просветительский этап жизни купца.

В 1856 году Солдатенков в партнерстве с Николаем Михайловичем Щепкиным (сыном великого актера и западником) открывает Товарищество книгоиздания К. Солдатенкова и Н. Щепкина, в советские годы приобретшего репутацию первого российского идейного издательства. Это был абсолютно некоммерческий проект, тем не менее оказавшийся прибыльным. Партнеры стали издавать труды передовых и по разным причинам доселе малоизвестных широкой публике российских литераторов и зарубежных авторов. В частности, здесь были выпущены первое в России 12-томное собрание сочинений Виссариона Белинского , сочинения Тимофея Грановского, стихи Николая Некрасова , Алексея Кольцова , Николая Огарева, Дмитрия Григоровича, сборники «Народные русские сказки» и «Народные русские легенды» Александра Афанасьева, труды Адама Смита. Все книги были хорошо и дорого оформлены, а стоили всего ничего, и потому тиражи их на прилавках не залеживались.

Через несколько лет партнерство Щепкина и Солдатенкова распалось: как считают исследователи, интеллигент Щепкин не смог смириться с патриархально-купеческими замашками Козьмы Терентьевича в управлении компанией, и Солдатенков продолжил издательскую деятельность один, сохранив просветительскую политику предприятия. Благодаря ему российские читатели познакомились с произведениями Ивана Тургенева (Солдатенков выпустил первое издание «Отцов и детей»), стихами Афанасия Фета , Якова Полонского, Семена Надсона , историческими трудами Василия Ключевского . Заслуга Козьмы Терентьевича, выпустившего огромное количество переводных сочинений, и в популяризации западной научной мысли. Так, Солдатенковым были выпущены «Очерки первобытной экономической культуры» Зибера, «Всеобщая история» Вебера (в переводе Николая Чернышевского ), «Римская история» Моммзена, «История упадка Римской империи» Гиббона. Выпускал издатель и мировую классику, в том числе Гомера и Шекспира . К тому же Солдатенков издавал дешевые учебники и книги для чтения для крестьянских детей.

В начале 60-х Солдатенков навлек на себя недовольство властей, не причинившее ему, впрочем, больших неудобств. Дело в том, что московские западники, к которым он принадлежал, были в очень тесной связи с лондонскими политическими эмигрантами - Александром Ивановичем Герценом и Николаем Платоновичем Огаревым, и, что греха таить, Солдатенков нередко материально поддерживал издательские проекты этих неспокойных вольнодумцев.

Позже Козьма Терентьевич разошелся с западниками, по крайней мере с радикальным их крылом, но до конца своей жизни придерживался либеральных воззрений.

Что же касается основного бизнеса Солдатенкова, то в нем никакого альтруизма не было и в помине. Купец был хозяином одного из крупнейших текстильных предприятий в России, активно занимался торговлей хлопчатобумажной продукцией, участвовал в организации ряда мануфактурных предприятий: Товарищества Гюбнера Альберта, Товарищества «Эмиль Циндель», Товарищества Даниловской мануфактуры, был пайщиком Товарищества Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко». Кроме того, в конце 50-х Солдатенков стал одним из создателей и членом правления самого амбициозного и масштабного в тогдашней российской текстильной промышленности предприятия - знаменитого Товарищества Кренгольмской мануфактуры бумажных изделий. Козьма Солдатенков был среди основателей и членов правления известной страховой компании - Московского страхового от огня общества, членом совета директоров Московского учетного банка.

Дела художественные и не только

До конца жизни Козьма Терентьевич оставался верен своей страсти к коллекционированию. Как и было им задумано, основу его собрания составили произведения русских художников. Среди жемчужин русского искусства, бережно хранимых меценатом, были «Вдовушка» и «Завтрак аристократа» Павла Федотова, «Проводы покойника» и «Чаепитие в Мытищах» Василия Перова , «Автопортрет на фоне окна с видом на Кремль» Василия Тропинина , «Весна - большая вода» Исаака Левитана , скульптуры Матвея Чижова, Марка Антокольского , Николая Лаверецкого. Были в коллекции и произведения западного искусства, но в основном копии.

Особое место в собрании Солдатенкова занимали иконы, к которым он, всю жизнь бывший очень религиозным человеком, по-видимому, относился не только как к произведениям искусства. В основном это были произведения строгановской школы и среди бесценных - «Спас» Андрея Рублева.

Еще одной страстью Козьмы Терентьевича была библиофилия, его собрание книг и журналов насчитывало 20 тыс. изданий.

Коллекция Солдатенкова размещалась в огромном доме мецената, приобретенном им в середине 50-х годов на Мясницкой улице. Этот неоднократно перестраивавшийся особняк включал в себя палаты конца XVII века. Солдатенков его расширил, а для своего художественного собрания выделил роскошно убранные комнаты с эффектными названиями: «Помпейская», «Византийская», «Античная», «Мавританская», «Светелка». Коллекция была доступна для всеобщего обозрения - чтобы ее увидеть, требовалось лишь разрешение хозяина.

Козьма Терентьевич пользовался любовью представителей богемы, в его хлебосольном доме любили бывать известнейшие писатели, среди которых Антон Павлович Чехов , Лев Николаевич Толстой , Иван Сергеевич Тургенев, а также критики, ученые, общественные деятели, актеры. Что же касается художников, то те не могли нарадоваться на такого коллекционера, ведь очень часто он платил за картину цену большую, чем его просили, просто для того, чтобы поддержать ее автора.

Как известно, Солдатенков не получил систематического образования, но это не мешало ему на равных общаться с первыми интеллектуалами своего времени. Судя по всему, он был очень интересным и умным собеседником, а также радушным хозяином, умевшим тепло и непринужденно принять любого гостя. Козьма Терентьевич вообще умел ладить с людьми и находить общий язык и с власть имущими, и с собратьями-купцами, и с представителями общественной мысли, и с богемой. Ему даже удавалось дружить с членами соперничавших друг с другом политических лагерей.

В 1860-х годах коллекция Солдатенкова получила новые помещения, а его многочисленные знакомые - еще один гостеприимный дом. Купец приобрел у князей Нарышкиных усадьбу и 130 десятин земли в подмосковном Кунцеве. Этот живописный уголок был в те годы излюбленным местом дачного отдыха элиты купечества и состоятельной интеллигенции. С появлением нового хозяина имения в Кунцеве закипела веселая жизнь: летом, когда здесь жил Козьма Терентьевич, сюда стали съезжаться его богемные друзья, постаравшиеся запечатлеть красоты Кунцева и радушие своего колоритного хозяина в своих произведениях. Здесь Солдатенков устраивал для своих друзей великолепные праздники, с роскошными обедами, концертами и фейерверками. Не забывал он помогать и местным крестьянам, открыв, в частности, в Кунцеве детскую школу.

Много известно и о других социальных проектах Козьмы Солдатенкова. В частности, он помогал многим музеям. В 1861 году он материально поддержал создание в Москве публичного Румянцевского музея и, став почетным членом музея, ежегодно жертвовал на него 1 тыс. руб. Помогал Солдатенков и Художественно-промышленному музею, и Ивану Владимировичу Цветаеву , задумавшему создание в Первопрестольной Музея изящных искусств.

Солдатенков был учредителем двух московских богаделен: одна размещалась на Рогожском старообрядческом кладбище, вторая - на Мещанской улице. Жертвовал он и на дома призрения вдов и сирот, дома призрения душевнобольных, стипендии студентам и гимназистам.

Скончался известный предприниматель, меценат, издатель, коллекционер 19 мая (1 июня) 1901 года на своей даче в Кунцеве. Он ушел из жизни купцом первой гильдии, потомственным почетным гражданином, академиком петербургской Академии художеств, коммерции советником. По воспоминаниям современников, в последний путь его провожала вся Первопрестольная, гроб с телом почившего несли на руках от имения до Рогожского кладбища.

Последняя воля

За несколько месяцев до смерти Козьма Терентьевич составил завещание. Оно не было похоже на то, что сделал другой миллионер, Гаврила Гаврилович Солодовников, также скончавшийся в мае 1901 года. Тот - один из богатейших купцов в стране, который при жизни славился изрядной бережливостью, если не сказать скупостью, что, впрочем, не мешало ему щедро жертвовать на благотворительность - свою последнюю волю изъявил с настоящим русским размахом, оставив по завещанию самое крупное пожертвование на социальные нужды в истории России. Из почти 21-миллионного состояния Солодовникова его многочисленным родственникам досталось менее одного миллиона, остальное пошло на создание женских земских училищ, профессиональных школ для детей всех сословий, приютов и строительство социального жилья для малоимущих.

Личное состояние Козьмы Терентьевича к 1901 году было меньше, чем у Солодовникова, но тоже очень немалое - свыше 8 млн рублей. Почти половина из них пошла на благотворительность. Около 2 млн рублей были оставлены на строительство в Москве бесплатной больницы «для всех бедных без различия званий, сословий и религий». Через несколько лет на Ходынском поле Московским городским управлением было выделено на эти цели 10 десятин земли, и в декабре 1910 года состоялось официальное открытие больницы имени Козьмы Терентьевича Солдатенкова. Как уже говорилось, потом эта больница стала известна под названием Боткинской. О том, благодаря кому появилось медицинское учреждение, в России вспомнили лишь в начале 1990-х, когда на территории больницы был установлен памятник Козьме Терентьевичу.

Свыше 1 млн рублей были пожертвованы на создание в Москве ремесленного училища, которое тоже было названо именем мецената. Остальные средства пошли на содержание социальных учреждений, основанных купцом при жизни, поддержку крестьян деревни Прокунино Богородского уезда, откуда пошел род Солдатенковых, и Кунцева.

Свою коллекцию русской живописи и скульптур (258 картин и 17 скульптур), а также богатейшую библиотеку (8 тыс. книг и 15 тыс. журналов) Солдатенков завещал Румянцевскому музею. В 1925 году, когда музей был ликвидирован, коллекцию распределили между Третьяковской галереей, Русским музеем, Государственной библиотекой имени В.И. Ленина и другими музеями Советского Союза. Значительная часть редких икон из собрания Солдатенкова была отписана Покровскому собору Рогожского кладбища.

Что же касается еще одного социального проекта Козьмы Терентьевича - издательства, то со смертью основателя оно прекратило свое существование, права на переиздание многих книг и нераспроданные тиражи были переданы московским властям.

Анастасия САЛОМЕЕВА
Босс №07 (2009)

Козьма Терентьевич Солдатенков -

русский фабрикант, книгоиздатель, меценат, владелец художественной галереи и благотворитель

Выходец из купеческой старообрядческой семьи. С детства участвовал в деле отца, унаследовал его и в 1850-х гг. стал одним из наиболее крупных торговцев хлопчатобумажной пряжей в России.

Участвовал в создании крупнейшей в России текстильной фирмы - Товарищества Кренгольмской мануфактуры бумажных изделий (1857, член правления), Московского учётного банка (1869, член совета). Один из главных организаторов мануфактурных фирм - «Товарищество Гюбнера Альберта» (1871), пайщик Товарищества Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко» (1873).

Член Коммерческого суда (1854-58), член и старшина Московского биржевого комитета (1855-58); во время Крымской войны 1853-56 член Комитета для принятия от купечества средств на военные надобности (1855-56). Состоял членом Московского отделения Совета торговли и мануфактур, выборным Московского купеческого общества, гласным Московской городской думы (1863-73), членом попечительского совета Художественно-промышленного музея (с 1865), почётным членом совета Московского коммерческого училища, членом совета благотворительного общества при Басманной больнице.

В начале 1850-х гг. Солдатёнков сблизился с кружком московских западников во главе с Т.Н. Грановским.. С 1856 занимался издательской деятельностью (до 1862 совместно с Н.М. Щепкиным), затем под единоличной фирмой «К.Т. Солдатёнков». Издавал: сочинения писателей Д.В. Григоровича, А.В. Кольцова, С.Я. Надсона, Н.А. Некрасова, Н.А. Полевого, Я.П. Полонского, и др.; историков - Т.Н. Грановского, Н.И. Зибера, переводы трудов иностранных учёных; памятники мировой классики.

С 1840-х гг. увлёкся коллекционированием. Основу его художественного собрания составляла картинная галерея. После покупки полотна К.П. Брюллова «Вирсавия» (1852) Солдатёнков начал собирать картины исключительно русских художников. В том же году во время первой заграничной поездки Солдатёнков познакомился с русскими художниками в Риме. Приобрёл 7 этюдов у А.А. Иванова, в том числе эскиз картины «Явление Христа народу». При составлении собрания пользовался советами Иванова.

Библиотека Солдатёнкова к 1901 насчитывала около 20 тыс. книг на русском языке (историческая, философская, художественная литература, книги по искусству).

Коллекция Солдатёнкова, со временем получившая широкую известность в Москве, с середины 1850-х гг. размещалась в его доме (Мясницкой улице, 37) и была доступна для обозрения. Этот особняк, построенный в 1770-80-х гг., включал в себя палаты конца XVII в. В соответствии с желанием Солдатёнкова наилучшим образом разместить своё художественное собрание в особняке появились комнаты с пышным декоративным оформлением - «помпейская», «византийская», «античная», «мавританская», «светёлка».

В домашней молельне Солдатёнкова были иконы главным образом строгановской школы. К числу ценнейших относились подписные иконы XVI в. - «Погребение Иоанна Богослова» мастера Никифора Славина и «Неделя шестая о слепом» мастера Истомы Савина. Жемчужиной собрания был «Спас» Андрея Рублева, приобретённый Солдатёнковым в Саввино-Сторожевском монастыре.

В его подмосковном имении Кунцево (приобретено у В.Л. Нарышкина в 1865) устраивались славившиеся изысканностью обеды, шумные фейерверки и балы.

Свою коллекцию русской живописи, книги по искусству (8 тыс. томов) и 15 тыс. экземпляров журналов Солдатёнков завещал Румянцевскому музею, где они экспонировались в двух залах до ликвидации музея в 1925; затем переданы в Третьяковскую галерею, Русский музей и др., книги - в Государственную библиотеку имени В.И. Ленина.

В 1866 Солдатёнков основал так называемую Солдатёнковскую богадельню («Богадельня коммерции советника К.Т. Солдатёнкова в память 19 февраля 1861 года») на 100 постоянных жителей Москвы и заезжих «всех сословий и исповеданий, но преимущественно из бывших дворовых людей». Он предоставил для богадельни двухэтажное кирпичное здание (Мещанская улица, 15) и капитал в 15 тыс. рублей, затем ежегодное дополнительное финансирование, был её пожизненным попечителем. В 1870-82 передал Московскому купеческому обществу средства на содержание Николаевского дома призрения вдов и сирот купеческого сословия. В 1889 внёс средства в Московское городское общественное управление на призрение душевнобольных, в 1900 - на постройку богадельни Яузского попечительства о бедных. По духовному завещанию Солдатёнкова на его средства построены городская больница для бедных «без различия званий, сословий и религий» (носила его имя; ныне Городская клиническая больница имени С.П. Боткина, 2-й Боткинский проезд, 5; в 1992 у здания администрации установлен памятник Солдатёнкову), ремесленное училище имени К.Т. Солдатёнкова (открыто в 1909 в трёхэтажном здании на Донской улице).

Люди

Солдатёнков Козьма Терентьевич (10.10.1818 – 19.05.1901) – предприниматель, один из крупнейших российских благотворителей. По официальным данным, пожертвовал более 5 млн руб.

Козьма Терентьевич Солдатёнков. 1871

Солдатёнков принадлежал к династии текстильных фабрикантов, выходцев из деревни Прокунино Коломенского (затем Богородского) уезда Московской губернии. Его дед, крестьянин Егор Солдатёнков (1744–1830), в 1769 году обзавелся здесь ткацкими станами для изготовления шелковой материи. Дело приносило доход, и в 1797 году Егор Солдатёнков переехал в Москву, поступив во вторую гильдию купечества. К 1810 году он уже был владельцем большого дома и бумаготкацкой фабрики. В войну 1812 года фабрика сгорела, Солдатёнковым пришлось вернуться в деревню и возобновить старое производство. Здесь и родился Козьма Солдатёнков. Уже к 1825 году его отец Терентий Солдатёнков (1772–1850) и дядя Константин Солдатёнков (1773–1834) восстановили московскую фабрику и поступили в первую гильдию купечества. Свою продукцию – миткаль, тик, брючную материю – они успешно продавали в Гостином дворе Китай-города.

Козьма Солдатёнков унаследовал фамильное дело и руководил им вместе с братом Иваном, а после его смерти – с племянником Василием. В 1857 году совместно с фабрикантами Людвигом Кнопом и братьями Хлудовыми он учредил Товарищество Кренгольмской мануфактуры в Эстляндской губернии (в настоящее время территория Эстонии). Предприятие стало ведущим в текстильной отрасли. С этого времени начался расцвет карьеры купца. Козьма Солдатёнков сдает в аренду 16 лавок в Средних торговых рядах на Красной площади, становится директором Московского страхового от огня общества (страхование заводов и фабрик), акционером московских ситцевых мануфактур (Даниловской, Никольской, Гюбнера, Цинделя), железнодорожных компаний, входит в советы коммерческих банков – Московского Учетного и Волжско-Камского в Петербурге. Его избирают старшиной Московского биржевого комитета (1870–1881) и депутатом Московской городской думы (1863–1873).

Благотворительную деятельность Козьма Солдатёнков начал 1850-е годы. По его распоряжению в деревне Прокунино в память о деде и бабушке стали выдавать пособия: вплоть до 1917 года каждая девица, выходившая замуж, и каждый новобранец получали по 50 руб. На эти деньги сельская девушка могла устроить свадьбу на 20 человек и заготовить приданое: кровать, постельное белье, три-четыре платья. А семья солдата в отсутствие сына-кормильца имела возможность потратить пособие на материальные нужды – починить избу, купить лошадь или корову.

В 1866 году в Москве открылась Богадельня коммерции советника К.Т. Солдатёнкова в память 19 февраля 1861 года. Будучи потомком крепостных крестьян, выкупившихся на волю, Солдатёнков в названии богадельни увековечил важнейшее историческое событие – день отмены крепостного права. Купец построил заведение на личные средства и содержал в течение 30 лет. В двухэтажном каменном здании (строительство обошлось в 60 тыс. руб.) нашли приют 100 человек. Предпочтение, согласно Уставу, отдавалось «постоянным жителям города и заезжим всех сословий и исповеданий, но преимущественно из бывших дворовых людей» . Солдатёнков завещал на содержание заведения 285 тыс. руб.

Богадельня коммерции советника К.Т. Солдатёнкова в память 19 февраля 1861 года

В 1870–1882 годах Солдатёнков ежегодно жертвовал по 1000 руб. на содержание Николаевского дома призрения вдов и сирот купеческого сословия. На эти деньги жильцы обеспечивались улучшенным питанием: домашней птицей, дичью, телятиной, красной рыбой. В 1889–1900 годы он пожертвовал 10 тыс. руб. на строительство Алексеевской психиатрической больницы и 5 тыс. руб. на строительство богадельни городского попечительства о бедных Яузской части.

Солдатёнков известен не только как коммерсант, но и как книгоиздатель. За 45 лет на его средства выпущено более 200 исторических и художественных произведений. Газета «Русское слово» (от 20 мая 1901 года) отмечала, что купец «тратил бешеные деньги на издание капитальнейших сочинений» . Большой страстью Солдатёнкова было коллекционирование картин. Его собрание состояло из 269 живописных полотен русских и европейских художников, среди них картины Василия Тропинина, Александра Иванова, Николая Ге, Сильвестра Щедрина, Ивана Айвазовского, Павла Федотова. Купец завещал коллекцию Румянцевскому музею с условием ее размещения «в отдельной зале с наименованием… “Солдатёнковская”» . На протяжении десятилетий щедрый меценат вкладывал средства в развитие Румянцевского музея и Московского университета. За культурно-просветительскую деятельность Козьма Солдатёнков был избран почетным членом Общества любителей российской словесности (1867) и действительным членом Академии художеств в Петербурге (1895).

Письма царя Алексея Михайловича, изданные Солдатёнковым. 1856 год

Козьма Солдатёнков умер в 1901 году. Газета «Русское слово» писала: «Добродушную фигуру белого как лунь старца с мягко светившимися умными глазами знала вся Москва» . Из имения Кунцево (в 1860-е годы Солдатёнков купил его у Нарышкиных) до Рогожского кладбища гроб несли на руках крестьяне, проделав путь в десять километров. На отпевании присутствовали профессора Московского университета Иван Цветаев и Сергей Муромцев, редактор «Русских ведомостей» Василий Соболевский, депутаты Московской городской думы из именитого купечества Савва Морозов, Петр Боткин, Владимир Сапожников. Еженедельник «Искры» отмечал: «Покойный был известен как идейный издатель, выдающийся финансист и более всего как замечательный по своим нравственным качествам человек».

Значительную часть своего состояния филантроп завещал на благотворительные цели. Так, 1,3 млн руб. Солдатёнков оставил Московскому купеческому обществу на создание ремесленного училища «для бесплатного обучения в оном детей мужского пола без различия их состояния и вероисповедания разным ремеслам, относящимся к техническому производству» . 300 тыс. пошли на постройку здания, а 1 млн руб. составил неприкосновенный капитал, на проценты с которого содержалось учебное заведение.

Училище с электротехническим и литейным отделениями на 320 учеников открылось 1 ноября 1909 года в трехэтажном особняке на Донской улице (сейчас в здании факультет химической технологии и экологии Московского государственного текстильного института имени А.Н. Косыгина). Срок обучения был пятилетним: два первых года преподавали общеобразовательные предметы, три последующих – специальные.

Ремесленное училище имени К.Т. Солдатёнкова на Донской улице

Более 2 млн руб. Солдатёнков пожертвовал на устройство бесплатной больницы для бедных «без различия званий, сословий и религий» . Солдатёнковская больница, как ее называли москвичи, была открыта 23 декабря 1910 года.

Также благотворитель оставил 100 тыс. руб. Богаделенному дому при Рогожском кладбище, 20 тыс. руб. Арнольдовскому училищу глухонемых, 85 тыс. руб. на стипендии и плату за обучение бедных студентов Московского университета, 40 тыс. руб. на стипендии ученикам московских гимназий, 20 тыс. руб. на научные премии Российской академии наук. Всего в завещании упомянуто около 20 благотворительных, учебных и лечебных заведений – адресатов помощи. Сумма пожертвований составила 600 тыс. руб.

Учебная мастерская в ремесленном училище имени К.Т. Солдатёнкова

Козьма Солдатёнков был похоронен на Рогожском кладбище рядом с родителями. Могилы утеряны.

Для дальнейшего чтения:
1. Завещание К.Т. Солдатёнкова // История Московского Купеческого общества. Т. V. Вып.2. Приложение. С. 234–239.
2. Гавлин М.Л. Российские Медичи. Портреты предпринимателей. М., 1996. С.67–83.
3. Полунина Н., Фролов А. Коллекционеры старой Москвы. М., 1997. С.305–309.
4. Ульянова Г.Н. Благотворительность московских предпринимателей. 1860–1914. М., 1999. С.102–116, 257–259, 448–450.

Галина Ульянова

Козьма Терентьевич Солдатенков родился 10 (22 октября по новому стилю) 1818 года в Кунцево, в семье зажиточного купца-старообрядца. Козьма Солдатенков вошел в историю как предприниматель, книгоиздатель и просветитель, владелец художественной галереи.

О детстве Козьмы Солдатенкова сведений почти не сохранилось. Известно, что рос он в благочестии, строгости и послушании, основную часть времени помогая своему отцу в лавке и изучая токности купеческого дела. Несмотря на то, что мальчик рос в простой обстановке, в удалении от культурной жизни общества, среди его интересов были не только материальные ценности, но и другие, более духовные потребности. Деловые способности Солдатенкова способствовали его успехам в бизнесе, а устремления души привели его к увлечению коллекционированием картин и путешествиям.

Общие интересы сблизили Козьму Солдатенкова и Николая Петровича Боткина — еще одного представителя изестной купеческой династии. Боткин познакомил Солдатенкова со своими друзьями из мира искусства, что помогло ему собрать прекрасную коллекцию русской живописи, которую признают первой в сравнении с собранием Павла Третьякова.

После смерти своего старшего брата Козьма Солдатенков стал управляющим семейным предприятием и опекуном его единственного сына. Сам Солдатенков был неженат, и жил в гражданском браке с красавицей-француженкой Клеменс Дюпуи. По Москве ходило много слухов о необычности этой пары — Солдатенков не фладел французским, а Клеменс почти не говорила по-русски. Самое удивительное, что языковой барьер вовсе не мешал их долгой и счастливой жизни.

Середина 19 века стала для Солдатенкова временем расцвета как предпринимателя и мецената-просветителя. Чрезвычайно талантливый коммерсант был еще и самоотверженным человеком, который умел применять свои способности во благо развития общества. На социальные проекты Солдатенков жертвовал огромные суммы, которые не сказывались отрицательно на его состоянии. В отличие от многих меценатов, несмотря на свою щедрость, его проекты не разорили его, способность к бизнесу находилась в равновесии с благотворительностью.

Приблизительно в это же время Солдатенков познакомился с Тимофеем Николаевичем Грановским — представителем движения западников, и это знакомство послужило началом просветительской деятельности Козьмы Терентьевича. В 1856 году Козьма Солдатенков вместе с сыном великого актера Михаила Щепкина Николаем Щепкиным открыл Товарищество книгоиздания К. Солдатенкова и Н. Щепкина. Изначально проект задумывался как некоммерческий, но, как это случаслось со всеми проектами Солдатенкова, он неожиданно стал прибыльным.

Партнеры по бизнесу начали издавать произведения передовых российских и зарубежных литераторов, ориентируясь в основном на труды по истории, экономике, классическим произведениям. В частности, здесь вышли в свет первое в России 12-томное собрание сочинений Виссариона Белинского, сочинения Тимофея Грановского, стихи Николая Некрасова, Алексея Кольцова, Николая Огарева, борники "Народные русские сказки" и "Народные русские легенды" Александра Афанасьева, труды Адама Смита и многое другое. Все издания были прекрасно оформлены, а стоили очень дешево, поэтому читатели очень быстро раскупали тиражи.

Спустя некоторое время партнеры расстались, и Солдатенков стал заниматься издательством один. В этот период он выпустил первое издание "Отцов и детей" Ивана Тургенева, Стихи Афанасия Фета, исторические труды Ключевского и прочее. В издательстве Солдатенкова выходили и учебники для крестьянских детей — очень доступные по цене.

В отличие от социальной сферы, в коммерции Солдатенков был очень прагматичным. Он владел одним из самых крупных в России текстильным предприятием, вел торговлю хлопатобумажной продукцией, был участником многих известных мануфактур.

Параллельно с коммерческой деятельностью, Солдатенков никогда не оставлял свое увлечение коллекционированием. В основе собрания Козьмы Солдатенкова лежали произведения многих русских художников. В этом собрании были и работы западноевропейских художников, но в очновном это были копии. Важное место в собрании Солдатенкова занимали иконы, среди которых был и уникальный "Спас" кисти Андрея Рублева. Помимо живописных работ Козьма Терентьевич коллекционировал книги. В его библиотеке числилось 20 000 тыс экземпляров книг и журналов.

Свое собрание Козьма Солдатенков хранил в своем особняке на Мясницкой улице, в состав которого входили палаты 17 века. Произведения искусства хранились в роскошных комнатах с названиями "Помпейская", "Византийская", "Античная", "Мавританская", "Светелка". Побывать здесь мог любой желающий с разрешения хозяина. В доме Солдатенкова часто бывали Антон Павлович Чехов, Лев Николаевич Толстой, Иван Сергеевич Тургенев и многие известные общественные деятели, ученые, артисты, художники.

Несмотря на отстутствие систематического образования, Солдатенков свободно общался с самыми выдающимися интеллектуалами своего времени. Он умел тепло и радушно принять любого гостя, даже если эти люди придерживались совершенно различных взглядов.

В 1860 году Солдатенков приобрел у князей Нарышкиных усадьбу и 130 десятин земли под Москвой в Кунцеве. Здесь появились новые залы для размещения коллекции, а также устраивались веселые праздники для друзей. Козьма Терентьевич помогал и местным крестьянам, например, в Кунцеве он открыл школу для детей. Среди других благотворительных проектов Козьмы Солдатенкова была помощь многим московским музеям, например, публичному Румянцевскому музею, Художественно-промышленному музею и другим. На средства Солдатенкова в Москве было открыто две богадельни, также он финансировал дома призрения для вдов и сирот, душевно больных, учреждал стипендии студентам и гимназистам.

Козьма Терентьевич Солдатенков, купец первой гильдии, потомственный почетный гражданин, академик петербургской Академии художеств, коммерции советник умер 19 мая (1 июня по новому стилю). В последний путь его провожала вся Москва, а гроб с телом несли на руках от имения до Рогожского кладбища.

За несколько месяцев до своей смерти Козьма Солдатенков составил завещание, согласно которому почти половина из 8 миллионов рублей была предназначена для благотворительны нужд. Около 2 миллионов рублей предназначалиь для строительства бесплатной больницы "для всех бедных без различия званий, сословий и религий". Спустя некоторое время власти Москвы выделили для строительства больницы 10 десятин земли на Ходынском поле, а в 1910 году была открыта больница имени Козьмы Терентьевича Солдатенкова. Позднее это заведение стало известно как Боткинская больница, и только в 1990-х годах на ее территории появился памятник Козьме Солдатенкову — основателю больницы.

Более 1 миллиона рублей Солдатенков завещал на создание ремесленного училища в Москве, которое также было названо в честь своего учредителя. Остаток средств ушел на финансирование социальных учреждений, которые были основаны еще при жизни Козьмы Терентьевича, развитие Кунцева и поддержку крестьян деревни Прокунино Богородского уезда, откуда началась история рода Солдатенковых.

Румянцевскому музею отошло 258 картин и 17 скульптур, а также 8 тысяч экземпляров книг и 15 тысяч журналов. Когда в 1925 году Румянцевский музей расформировали, коллекцию разделили медду Третьяковской галереей, Русским музеем, Государственной библиотекой имени В.И. Ленина и другими музеями Советского Союза. Большая часть икон из собрания Солдатенкова была отписана Покровскому собору Рогожского кладбища. Издательство Солдатенкова после смерти основателя прекратило работу, а права на издание книг и готовые тиражи пешли к городским властям.