Чувствую себя виноватой в смерти. Чувство вины перед умершим
ФОТО Getty Images
«Я похоронила мужа, и мне стало легче». «Только после смерти матери я смогла стать собой». Почувствовать умиротворение после смерти близкого человека – услышать такие признания случается не часто. О подобных чувствах не принято говорить. И даже признаваться в них самим себе тоже страшно. Ведь разве сказать такое не значит расписаться в собственной бессердечности? Далеко не всегда. И есть немало ситуаций, когда признать эти чувства не только можно, но и необходимо.
«Я сделал все, что мог»
Одна из таких ситуаций – годы жизни, проведенные рядом с близким, угасающим от тяжелой болезни. 57-летний Николай семь лет ухаживал за женой, страдавшей от деменции. «Я готовил, убирал, читал для нее, – рассказывает он. – И Анна поначалу даже просила прощения за то, что на меня так много всего свалилось. От этого было больно, но было в этом и подтверждение важности того, что мы вместе. Потом стало хуже. Я старался успокоить ее, когда она кричала по ночам, и не обижаться, когда перестала узнавать меня. Я нанял сиделку. А вскоре услышал, как Анна жалуется по телефону сестре, что я поселил дома другую женщину…»
После смерти жены Николай не мог не признаться, что испытывает облегчение. И чувство вины. Он честно говорит, что не раз желал, чтобы смерть пришла к его жене поскорее. И теперь эта мысль не дает ему покоя. «Я перестал понимать, что в моем отношении к жене было настоящим, – говорит он. – Если бы я не любил ее, то вряд ли выдержал бы эти семь лет. Но если бы действительно любил, разве мог бы желать ей смерти?»
По мнению наших экспертов, в этом нет противоречия. Самые насущные проблемы, включая и проблему смерти, задействуют все уровни нашего сознания – от самых древних инстинктов до сравнительно молодых социальных надстроек. «Реакция на боль – это инстинкт, – объясняет психотерапевт Варвара Сидорова. –Страдания любимого человека – двойная боль: его собственная и наша». И стремление от этой боли избавиться неизбежно.
«Известен также и феномен предварительного горя, – продолжает Варвара Сидорова. – Когда ясно, что человек скоро умрет или когда он лишается черт своей личности, близкие могут переживать утрату раньше, чем она наступает физически. И в какой-то момент возникает негодование: да когда же? В этом тоже нет ничего стыдного, это естественные переживания в случае долгого страдания. Их нужно признать и не осуж-дать себя за них».
Потеря активизирует и другие архаичные механизмы нашей психики, полагает психолог Мари-Фредерик Баке (Marie-Frédérique Bacqué). Она напоминает об известной концепции младенческого всемогущества: «Беспомощный новорожденный ребенок живет с ощущением, что мир вращается вокруг него. Он – центр этого мира, ведь одной силой мысли он добивается выполнения любого желания – их спешат исполнить родители. Возможно, на том же уровне переживаний рождается и чувство, что смерть близкого человека, кончины которого мы в отчаянии могли желать, произошла из-за нас».
Так или иначе, уровень, на котором возникают подобные переживания, лежит за пределами нашего контро-ля. Смерть после долгих страданий приносит облегчение. С этим бессмысленно спорить, и винить себя за это чувство тоже нельзя. «Мы не можем отвечать за свои инстинкты. Но мы можем и должны отвечать за свои поступки, – резюмирует Варвара Сидорова. – И если мы обеспечили близкому человеку достойный уход и внимание, если мы сделали все, что могли, то нам не в чем себя упрекать».
«Я любила и боялась»
43-летняя Виктория прожила с Михаилом меньше двух лет и рассталась с ним незадолго до того, как на свет появился их сын. Рассталась, хотя продолжала любить, – потому что их совместная жизнь превратилась в кошмар. Который, впрочем, тоже не окончился с расставанием. Обаятельный человек, подающий надежды художник, Михаил был алкоголиком. Он несколько раз пытался завязать, но каждый срыв оказывался все более страшным. В конце концов алкоголя стало мало, и Михаил пришел к нар-котикам. «Я точно помню – когда мне позвонили и сказали, что Миша покончил с собой, моей первой мыслью было: «Наконец-то!» – вспоминает Виктория. – Мне больше не нужно было без конца вытаскивать его то из полиции, то из больницы, одалживать ему деньги, врать его несчастной маме, что он в командировке, выслушивать бред по телефону в три часа ночи. И бояться, что этот бред накроет его, когда он в очередной раз вспомнит, что у него есть сын – и придет в гости. Но я любила его. Все это время любила. Почему я не осталась с ним, не попыталась спасти?»
Виктория знает, что спасти Михаила было выше ее сил, – она пыталась не раз и не два. Но, как и многие из нас, идеализирует умершего близкого человека и тем острее ощущает свою вину перед ним, даже если эта вина – мнимая. «В подобных ситуациях уместнее говорить не об облегчении, а о другом чувстве – освобождении, – отмечает Варвара Сидорова. – Оно приходит, когда отношения строились по принципу «люблю-ненавижу, уйди-останься». И, переживая утрату – и свою реакцию, – важно признать и истинный характер отношений».
Психоаналитик Виржини Меггле (Virginie Megglé) рекомендует в первые дни и недели после потери не анализировать свои чувства, просто принять их неоднозначность. «Понимание придет позже, по мере того как вас перестанет смущать то, что вашу жизнь не переполняет без остатка одна только скорбь», – говорит она. Признать амбивалентность – значит перестать бояться того, что мы чувствовали к человеку одновременно ненависть и любовь, уверена психолог: «Но даже если мы его ненавидели, затем нам становится ясно, что мы его и любили и не можем требовать от себя большего. Это признание необходимо для того, чтобы совершить работу горя, которая сопровождает каждую утрату».
В ситуации утраты в амбивалентных отношениях механизм переживания горя часто дает сбой. «Мы начинаем оплакивать умершего, но вдруг вспоминаем, сколько боли он нам причинил, и на смену слезам приходит злость. А потом мы спохватываемся и стыдимся этой злости, – перечисляет Варвара Сидорова. – В результате ни одно из чувств не переживается до конца, и мы рискуем «зависнуть» на той или иной стадии горя».
«Я наконец стала собой»
Освобождение, о котором говорят психологи, – это не только избавление от гнета мучительных противоречий в отношениях с ушедшим человеком. Это в известном смысле еще и обретение свободы быть самим собой. В этом убедилась 34-летняя Кира. Ей было 13 лет, когда ее мама овдовела. И выбрала Киру, младшего ребенка в семье, своим ребенком на всю оставшуюся жизнь и «опорой в старости». «Мои брат и сестра вскоре выпорхнули из гнезда, а я оставалась с мамой. Я чувствовала, что она рассчитывает на меня, возлагает надежды. Не осознавая этого, я до 27 лет была маленькой маминой дочкой, пока вдруг подруга не предложила мне вместе снимать квартиру. И я даже не успела подумать, как услышала свой голос, он говорил: «да». Я переехала, хотя и переживала оттого, что оставляю маму одну. Она умерла через два года. Умерла тихо и быстро – во сне. У меня была депрессия, я чувствовала себя ответственной за ее смерть. Но к этому переживанию примешивалось и другое. Я поняла, что мне не надо больше думать о том, порадую я маму или разочарую ее».
«Иногда утрата избавляет от мучительных отношений или дает свободу жить по-своему»
«Нельзя запрещать себе свои чувства, даже если опасаешься, что кто-то сочтет их неправильными, – настаивает Виржини Меггле. – Принять свое желание жить – единственный верный и ответственный путь. Только на нем можно встретиться с самими собой. И обрести способность осветить ваши отношения с умершим прекрасным светом».
Женщина эффектная и властная, мать Киры посвятила себя семье. «Мама любила меня, но была так требовательна, что я всегда боялась оказаться несовершенной. Например, я всегда ходила на каблуках – чтобы выглядеть «как настоящая женщина». Вскоре после смерти матери Кира влюбилась. Муж стал первым человеком, которому она решилась рассказать о сложных чувствах, вызванных маминой смертью.
«Сегодня я гораздо счастливее, потому что действительно чувствую себя собой. И если мне хочется, ношу туфли на плоской подошве или кроссовки!» – улыбается Кира. В мамину честь она посадила деревце на дачном участке. И раз в год, в мамин день рождения, повязывает на нем лиловую ленту – любимый мамин цвет. Сидя под этим деревом, Кира чувствует, что ее мама была бы теперь всем довольна. И зятем, и внучкой, и даже кроссовками на Кириных ногах.
Смерть близкого связана не только с чувством горя, но и с переживанием своей вины.
Когда уходит родной человек, кажется, что ты виноват: устал от трудного ухода и мучительных последних дней, чего-то не додал, не отвез в другую больницу, не купил другое лекарство, остался жить, когда он умер.
Почему оно возникает и насколько оправдано? Отвечает психолог, директор Христианской службы психологической помощи «Свеча», доктор биологических наук Александра Имашева .
Как и почему возникает чувство вины
Чувство вины при потере ближнего возникает всегда. Это нормальная реакция на смерть близкого человека. Практически все, кто переживает утрату, испытывает чувство вины перед умершим.
Это чувство может иметь разные формы: вина за испытанное облегчение, что кончился ужасный, тяжелый период болезни близкого (получается, думает человек, что его смерть стала платой за мое освобождение, и я ей радуюсь). Чаще всего возникает вина за то, что-то, как кажется, было не сделано или сделано не до конца (не того врача позвали, не так лечили).
Может мучить вина за несправедливость, которая была допущена (или якобы допущена) по отношению к умершему при его жизни: редко приходили к нему, мало звонили, плохо заботились, а теперь уже ничего не поправишь.
Бывает даже чувство вины за то, что ближний умер, а ты живешь, «а ведь он был лучше меня».
Иногда чувство вины идет вторым, например, сначала возникает гнев на умершего – почему ты меня оставил?! – или на Бога (судьбу) – почему Бог его забрал?! — а потом сразу приходит вина: как я могу так думать, какой же я мерзавец. Чувство вины найдет к чему прицепиться.
Крайне редко чувство вины действительно имеет некоторые основания. Например, если наш ближний был сильно болен и не хотел лечиться, а мы шли у него на поводу, потому что нам не хотелось с ним возиться. И вот он умер, а мы чувствуем себя виноватыми.
Или если его болезнь накладывала на него какие-то ограничения (например, в еде), а мы их игнорировали и кормили его всем подряд, что привело к обострению болезни и смерти.
Или если он очень страдал от вашей ссоры и хотел помириться, а вы ему в этом отказывали, и это сильно омрачило его последние дни и часы.
В таких редких случаях оправданной вины поможет исповедь и покаяние для верующего или психолог для атеиста.
Но обычно вина, практически неизбежно приходящая после смерти близкого, абсолютно иррациональна.
Ее переживают и специалисты-психологи, отлично знающие механизм возникновения этого чувства и его необоснованность. «Я все понимаю, — говорит психолог, — знаю, почему так происходит, могу разложить по полочкам, но все равно чувствую себя виноватой после смерти мамы: не в ту больницу положила, не те лекарства привезла». А ведь маме было 89 лет, и она пережила три инфаркта. Иррациональная вина прицепляется к любой возможной причине из перечисленных выше и начинает грызть человека.
Почему же она возникает?
Смерть – это огромное, неподвластное и совершенно неведомое нам событие. Мы словно заглядываем в непроглядную пропасть.
Когда мы переживаем смерть ближнего, то, во-первых, ощущаем, что ничего не можем сделать, никак предотвратить, а во-вторых, неизбежно понимаем: то же самое ждет нас самих.
Наша психика оказывается в очень сложной ситуации полной потери контроля над происходящим, абсолютной беспомощности и переживания полнейшей неизвестности. Возникает экзистенциальный страх, возвращающий нас к неким первичным смыслам: кто я и зачем я живу, если моя жизнь тоже неизбежно закончится.
Это приводит нас к огромному, всепоглощающему ужасу, который просто невыносим: дай ему волю, он сведет с ума. Как это так – меня не будет!
Ужас от встречи со смертью «лицом к лицу» настолько силен, что нам проще испытывать неприятные чувства вины или гнева, лишь бы прикрыть ими этот страх.
Механизмы защиты психики действуют вне нашего желания и осознания: сначала «включаются» шок и отрицание, которые заставляют нас «не видеть» смерть, потом вспыхивают гнев и вина.
Чувство вины и гнева из-за смерти близкого — это ответ психики на собственную беспомощность, невозможность «проконтролировать» смерть
Чувство вины в этом случае – компенсаторное чувство, которое призвано хотя бы в иллюзорной форме вернуть нам возможность контроля над происходящим. Нам легче чувствовать себя виноватыми в том, что не достали нужные лекарства (действие, которое мы можем взять под контроль!) и тем самым не предотвратили смерть (иллюзия контроля над смертью!), чем откровенно себе признаться, что мы ничем и никак не могли помочь в том, чтобы человек не умер.
В других случаях чувство вины – это форма переживания необратимости случившегося и понимания, что изменить ничего нельзя. Это опять же потеря контроля над происходящим, которая для нас невыносима. Например, если при жизни свекрови мы с ней ругались, но знали, что в принципе можем помириться, то после ее смерти эта возможность ушла навечно. Ушла из-под нашего контроля. И эта утрата власти над реальностью переживается нами как чувство вины за нереализованные возможности.
Точно по той же причине при смерти ближнего возникает и чувство гнева. Это – ответ психики на собственную полную беспомощность, ее яростный протест.
А «прицепиться» уж гнев может к чему угодно, что нашей психике покажется адекватным: гнев на умершего (как он мог меня бросить!?), гнев на Бога (как Он мог его забрать!?), гнев на врачей (почему не спасли?!). Но в конечном счете, все это – лишь реакция нашей психики на нашу абсолютную беспомощность перед лицом смерти.
Конечно, верующим гораздо проще пережить и смерть ближнего, и мысли о собственной смертности. В сознании верующего смерть – это не конец и исчезновение, а переход в иную форму существования, поэтому остается и надежда на встречу с ушедшими, на примирение с ними, и, что очень важно, вера, что даже смерть не заставит тебя полностью исчезнуть.
Как восстановиться после смерти ближнего
В современной культуре существует тенденция как можно быстрее избавляться от негативных чувств.
Долгое страдание, долгое горе не приветствуется обществом, на такого человека смотрят косо и всеми силами пытаются «вытащить» его из этого состояния.
В ход идут топорные утешения типа «не плачь», «займись чем-нибудь другим», «отвлекись на что-нибудь», «возьми себя в руки», «тебе уже пора успокоиться» и другие псевдопозитивные рецепты, которые не работают.
Они не помогают, а раздражают или заставляют чувствовать себя еще более виноватым – ведь своим страданием ты напрягаешь окружающих. Человек пытается как можно быстрее «перескочить» свое горе, не переживает его полноценно и только загоняет вглубь.
Но наше горе при утрате близкого – это плата за нашу любовь к нему. И чем сильнее была любовь, тем глубже будет горе, поэтому не надо его стыдиться, считать себя слабым, идти на поводу у тех, кто считает, что пора перестать страдать. Горевание занимает время: чтобы пережить горе от смерти близкого, необходимо не менее года.
Психологи говорят о «работе горя» — утрату необходимо принять, прожить и пережить. После этого, в нормальной ситуации, горе переходит в светлую печаль и светлые воспоминания. Если проходит год, полтора, а легче не становится, то это уже нездоровое переживание горя и требуется помощь специалиста – психолога или психотерапевта.
Как быстро пройдет тяжелое горе, зависит еще и от наших отношений с умершим.
Если отношения были хорошими, здоровыми, то горе пройдет легче, если они были чем-то осложнены, то и горевание будет сложнее.
Мы все время будем видеть, что ничего уже нельзя исправить, и эта необратимость дополнительно будет давить на нас.
Но до этого надо дожить. Вначале, после первоначального шока от утраты, будет много негативных чувств — и гнев, и вина, и тоска, и одиночество. Вина, принимающая разные формы, может возникнуть прямо в первые дни после смерти близкого и оставаться до самого конца горевания. Чувство вины перед умершим — это естественная часть переживания горя, а переживание горя – единственная возможность вернуться к нормальной жизни.
Переживайте горе
— Как бы плохо ни было, важно напоминать себе, что горе пройдет. Но это вовсе не значит, что мы не забудем человека, станем к нему равнодушны, но острое горе сменится мирной печалью.
Можно написать себе на листочке бумаги или карточке три утверждения и носить их с собой, доставать и перечитывать, или примагнитить на холодильник, чтобы они всегда были перед глазами:
- Мои чувства нормальны
- Мне станет лучше
- Я справлюсь, как справились до меня другие
— Если чувство вины связано с испытанным облегчением после смерти тяжело больного, мучившегося человека, то следует сказать себе, что это объективно был тяжелый груз, и облегчение после того, как груз снят – это нормальное, естественное чувство. В этом нет нелюбви к ушедшему, нет эгоизма, а есть обыкновенная, не поддающаяся сознательному контролю реакция психики на освобождение. Такое облегчение не отменяет горя от смерти и не умаляет нашей любви к ушедшему. И наказывать себя за это не нужно.
— Важно соблюдать ритуалы, связанные со смертью. Недаром они освящены веками. Первое, что может облегчить тяжелое состояние близких – это заботы об отпевании, о похоронах, кладбище, гробе, венках, цветах. Устроить поминки, собраться на девять и на сорок дней – все это реально помогает пережить горе. Ведь, делая все это, мы проявляем свою заботу об умершем.
На поминках мы разделяем с другими наше горе и любовь к ушедшему, говорим и слушаем, как другие говорят о нем теплые, хорошие слова – и нам становится легче.
Поминки – это вообще как бы очень сжатый во времени процесс проживания горя. Часто бывает, что они начинаются со слез, даже рыданий, а заканчиваются в гораздо более позитивном настроении. Как будто за несколько часов проживается целый год.
— Не прогоняйте воспоминания о покойном. Не надо стараться «забить» их другими мыслями или отвлекаться, если они приходят. Не надо специально вызывать в памяти эти воспоминания, особенно если они для вас мучительны, но если они «накатывают», то погрузитесь в них и проживите их.
— Плачьте. Слезы не слишком приняты в нашей культуре, даже если это плач по умершему. Одно из самых банальных «утешений» — это уговоры «не плачь, успокойся, выпей валерьянки». На самом деле, слезы – это и естественное болеутоляющее (при плаче в организме человека вырабатываются вещества, успокаивающие нервную систему), и способ выразить и тем самым «выпустить наружу» душевную боль и тоску.
Когда горюющий человек плачет – это не признак слабости, а признак того, что переживание горя движется в правильном направлении.
— Говорите об умершем человеке и о своих переживаниях. Если приходят воспоминания об умершем близком, о его последних днях и других мучительных вещах, нужно найти человека, с которым можно об этом поговорить.
Терпеливо выслушайте все, что он вам расскажет. В состоянии горя, особенно в первые дни после утраты, горюющий может быть многословен и повторять одно и то же, не торопите его. Или он может замолчать – тогда просто побудьте с ним. Предложите горюющему человеку практическую помощь в организации похорон или поминок. Если он испытывает чувство вины за то, что не успел сделать или сказать, или за испытанное облегчение после смерти тяжелобольного, объясните ему, что это понятно, естественно и объяснимо.
— Постараться не замыкаться в себе, как бы этого ни хотелось. Горе – процесс, который лучше переживать с людьми. Даже если не хочется разговаривать – лучше пусть они будут рядом. Очень помогает общение с теми, кто недавно пережил подобную утрату.
— Через некоторое время (в течение первого года) обязательно надо разобрать и раздать вещи умершего. Не надо строить дома «храм» ушедшего человека, оставлять его комнату в нетронутом состоянии, словно он еще жив. Это только продлит переживание горя. Конечно, избавляться от вещей дорогого умершего очень тяжело, ощущения, будто собственными руками окончательно отдаешь его и память о нем. Обычно при этом текут слезы – пусть текут. Но в течение первого года сделать это надо.
Вопрос психологу:
Здравствуйте. У меня умер муж. Я виню себя в его смерти. Мы прожили в месте 11 лет. Всю жизнь поддерживали друг друга. У него были проблемы с алкоголем. Когда первому сыну был 1 годик, муж закодировался. В это время наша семья была самая счастливая. Мы работали, купили побольше квартиру. Всё сами. Сын рос. Когда родился второй сыночек, мужа будто подменили. Он стал пить. Частые запои. Все разговоры заканчивались ссорой. Потом я стала молчать. Мы стали меньше общаться. Я в основном с детьми занималась. А муж работал и пил. Весной после запоя у него появились галлюцинации, и я положила его в псих больницу анонимно. Когда он пролечился, не понимал зачем я его туда положила. Муж постоянно пользовался ингалятором. Медосмотр проходил на работе, всё было нормально. Только давление часто повышалось. Осенью опять запой на 10 дней. Потом я хотела ему систему прокапать. Муж отказался. Выпил вина. Потом сказал, чтобы я вызвала скорую. А я не придала значения. Сказала, что он пьяный и ушла кормить ребенка. Потом принесла ему кефир, он попросил. В ванну ходил обливался водой. Вышел с ванной и упал. Диагноз легочно сердечная недостаточность, легочное сердце при ХОБЛ. Я не думала, что всё так серьёзно. И мы не знали, что у него такой диагноз. Осталась с двумя детьми. Чувствую себя убийцей. Как дальше жить, не знаю. Но я знаю, если бы я сразу вызвала скорую, муж был бы жив.
На вопрос отвечает психолог Гнатюк Людмила Юрьевна.
Здравствуйте Елена!
Спасибо, что поделились своей историей. Понимаю, что сейчас Вам тяжело, но Вы не виноваты в его смерти. То чувство вины, которое Вы испытываете, не от того что он умер, а от того, что Вы ему чего-то не недодали при жизни. Но на тот момент, когда Вы закрывались от него, у Вас на это были свои причины, обиды, разочарование. Тогда Вам казалось, что так правильно, возможно сегодня Вы думаете уже по –другому. Но мы не может отмотать время назад и изменить свое решение. Все, что Вы можете лежит в плоскости настоящего, а не прошлого и будущего.
Здесь и сейчас что чувствуете? Страх, боль, обиду, стыд, гнев… что сейчас в Вашем сердце? Как Вы это выражаете и проживаете?
Вы пишите, что чувствуете себя виноватой, но чувство вины порождается чувством невыполненного долга. А какой у Вас был долг перед ним? Поскольку он был Вашим мужем, то Ваша задача была быть ему женой. Не мамой, не учителем, не доктором, а именно женой. Скорее всего Вы не всегда играли именно эту роль. Отсюда и чувство вины. Мы, женщины, отличаемся от мужчин именно способностью чувствовать и пропускать через себя все переживания, выражать их, и, если мы этого не делаем в семью приходят испытания. Наверняка у Вас были и другие предупреждения: как правило, вначале теряют деньги, потом здоровье, и только потом уже забирается жизнь.
Человек так устроен, что эффективнее учится на ошибках и через боль, чем в радости. То, что случилось для Вас испытание и в то же время урок, пройдя и, усвоив который, Вы вырастите и обогатите свою Душу. Помните, во всем есть смысл, возможно не всегда очевидный, но он есть.
Вам сейчас очень тяжело, потому что в Вас многое осталось невысказанным, неотданым. Это касается как негативных эмоций (злости, обиды, разочарования, гнева и т.п.), так и позитивных (благодарности, уважения, нежности и т.п.). И то и другое начинает застаиваться, как в болоте, и создает пространство проблем. Что там случилось у вас после рождения 2го ребенка? Почему он начал пить? Не бывает ничего просто так и случайно, там должно было что-то измениться существенно, не ситуативно. Возможно Вы вообще ушли с головой в материнство и перестали заботиться и высказывать мужу свою любовь и благодарность. Возможно стали чаще требовать, принимать как должное, а не благодарить и просить о помощи. Не знаю, это только предположения, Ваша задача будет разобраться в этом.
Алкогольная зависимость появляется именно от дефицита чувств, ощущения себя нелюбимым и незначимым. Вы пишите, что он и раньше пил. Насколько раньше? До брака с Вами или уже в браке пристрастился? Важно сопоставить какие изменения в семейном укладе происходили с теми периодами, когда начинались запои. Это даст Вам более глубокое понимание ситуации. То, что человек перешел из одного мира в другой не лишает Вас возможности продолжить общение с ним, например, через письма. Напишите ему 40 писем, пишите каждый день о своих чувствах, которые не выразили, о своем страхе, как дальше жить, просите прощения за негативные эмоции, которые испытывали по отношению к нему, чем больше Вы из себя достанете затаенных, «забытых» переживаний, тем лучше. Возможно какие-то из этих писем будут формальными, повторяющимися, но это не должно вас останавливать. Ваша задача – отдать свой долг, только отдав его, Вы освободитесь от чувства вины, и вновь ощутите радость жизни! По мере того, как будете писать, начнете замечать перемены в своей жизни. Будут появляться новые мысли, новые желания, новые возможности и люди. Но только делайте это. Это очень древняя техника, которая проверена миллионами человек, главное искренность и Ваше желание. Начните писать с негатива, с того плохого, что чувствовали, думали, мысленно посылали ему, когда это все выпишите, почувствуете стыд, вину за свои слова, поступки, мысли. И тогда Вы сможете искренне попросить прощения, а не из чувства долга. После того, как попросите прощения за все, что Вас мучает, Вы испытаете благодарность к нему, подлинную, когда-то забытую, безусловную благодарность. Ее тоже нужно выписать и расписать. И только тогда наступит облегчение, воодушевление, придет понимание почему, и для чего, и что делать дальше. Если же Вы начнете писать с благодарности сразу, это будет неэффективно, потому что есть много непрожитого негатива, он будет фонить и не даст благодарности заполнить все сердце. Поэтому сначала нужно вычистить все, и только потом на чистом и обнуленном состоянии засевать цветы благодарности, любви и т.д.
Тем временем, слушайте музыку, можете скачать медитации Н. Ладини, они уже есть в свободном доступе, на разные темы. Читайте вдохновляющую литературу, например, Э. Толе, М. Ньютон, Д. Витале, А. Новых, Н. Уолш и другие. Слушайте лекции Учителей, которые Вам приглянутся. Вам нужно пробовать многое, чтобы найти свой путь дальнейшего развития. Знайте, что Вы не одна в этой трудной ситуации, многие люди уже прошли подобный путь, у каждого свои результаты, но в этой Вселенной всегда есть возможности, для того чтобы их увидеть, нужно открыться самой. Вы уже сделали первый шаг, написав сюда, очень надеюсь, что прислушаетесь к моим рекомендациям и они Вам помогут, неравнодушные люди отпишутся Вам в комментариях, возможно тоже что-то почерпнете для себя. Главное, не замыкайтесь, оставайтесь открытой новым знаниям, и они придут в Вашу жизнь.
Если захотите подробнее пообщаться – пишите, обязательно отвечу. Верю в Вас и Ваши силы!
4.75 Rating 4.75 (12 Votes)
Мы, в принципе, помним о смерти. Ну, так, чисто гипотетически знаем, что никто не вечен. А вот когда эта истина вдруг подтверждается – теряемся. Другими словами, смерть близкого человека – это всегда неожиданность, шок, растерянность. Такое печальное событие заставляет нас пересматривать свои ценности и ориентиры, анализировать отношения с родными и друзьями. И, когда дело доходит до мыслей о взаимоотношениях с человеком, которого не стало, «выплывает» множество всяких «бы»: «если бы я нашел другого врача, она бы не умерла», «если бы я не отправила его в магазин, он остался бы жив»… На самом деле чувство вины перед умершим встречается сплошь и рядом.
Это – абсолютно иррациональное чувство, бесполезное для вас и уж тем более – для того человека, которого не стало. Когда вы каетесь в каких-то мнимых ошибках и причиненных обидах, только затягиваете процесс горевания. Так можно зайти очень далеко, поэтому попробуйте разобраться: в чем вы считаете себя виноватым?
Причины возникновения чувства вины перед умершим человеком
В любом случае чувство вины перед умершим нельзя долго носить в себе и взращивать: оно губительно прежде всего для вас самих, в особо сложных случаях способно довести до невроза. А ведь человек, который ушел в мир иной, любил вас, и ему было бы больно, если бы он узнал, что вы так страдаете из-за него. Поэтому держитесь хотя бы ради этого человека.
Я виноват в смерти близкого
Не знаю сможет ли помочь тренинг в таких тяжелых состояниях. Мне кажется, что я теряю рассудок. Месяц назад я похоронил деда, и в его смерти полностью виноват Я. Как мне больно об этом писать. Он был не ходячий после инсульта, то есть я ему помогал абсолютно во всём и был единственной опорой. Случилось так что месяц назад я торопился на встречу с друзьями, а у деда появилось недомогание, и он попросил остаться с ним чтоб вызвать скорую если что, сам он наполовину парализован. Я подумал что у него как всегда реакция на погоду, дал ему его лекарства и ушел развлекаться. А по приходу я обнаружил что его больше нет.
С тех пор каждый день я не знаю куда себя деть чтоб боли не чувствовать, у меня болит даже где то в теле. Состояние полного шока сменилось притупленным страданием. В голове звучит "Я убил своего родного человека". Психотерапевт сказал что со временем горечь утраты притупляется, но у меня это все усугубляется виной. И с каждым днем этот ужас только растет и пожирает меня из нутри, другого слова не подберу. Обострился гастрит. Я уволился с хорошей работы потому как физических сил просто небыло. У меня исчез сон. Не могу спать так как картина деда просящего меня остаться с ним стоит у меня перед глазами. Это меня преследует везде. Противно стало смотреть на людей, особенно счастливых. Недавно полностью исчез аппетит, насильно проталкиваю в себя хлеб с водой, вот и всё. За этот месяц я потерял в весе. С одной стороны это меня пугает, с другой думаю что тем лучше, быстрее сдохну за то что натворил. Начал пить анти депрессанты сразу после горя. Не действует. Меня начали бесить все друзья со своим нытьем по потерянным деньгам или с изменами жен. Они счастливые люди раз волнуются о такой ерунде. Не хочу их видеть. Я боюсь что моя ситуация меня ведет либо к больнице, либо к самоубийству. Чудом нашел силы чтоб найти ваш сайт и написать сюда. Я не справляюсь уже. Прошу о помощи. Можно ли как то консультацию с психологом этого сайта, спасибо
Ответить
Расшарить
Одноклассники
Прошел тренинг
А зрительный вектор – это стремление и потребность в создании эмоциональных связей с другими людьми. Это способность сильно любить и сильнейшим образом бояться, причем боятся можно всего чего угодно. Самая высокая амплитуда чувств именно в зрительном векторе. Нередко это люди эмоционально ранимые, у них огромное внутреннее «чувствилище». Они способны создавать эмоциональные связи с другими, и эти связи дают колоссальное наполнение, тепло, важность, счастье, искреннюю заботу о другом, желание сделать эму хорошо, по-настоящему. Разрыв эмоциональной связи – это колоссально тяжело и может являться причиной тяжелейших страданий. Почитайте статьи ниже
Анастасия Васючкова
Здравствуйте, Алексей.
Да, утрата это очень больно и тяжело. Как писал, Юрий выше, в этом нет вашей вины, вы могли просто отлучиться в аптеку и человек мог умереть. Чувство вины, это бессознательная реакция психики, важно понять психику. Прочтите результат девушки, потерявшей близкого человека
Юрий Бурлан на лекции говорил, что когда человек умирает, нужно обратить внимание на то, какие светлые моменты ассоциируются с этим человеком и помнить о том как хорошо было с ним. И человеческая душа не умирает, она возвращается со своим опытом к общему психическому.
Приходите на тренинг, чтобы лучше понять себя и оправдать себя всем сердцем и начать жить.
Татьяна Фарафонова
Прошел тренинг
Психолог
Здравствуйте, Алексей!
Было бы очень хорошо, если бы Вы прошли полный тренинг. Это поможет выйти из тяжелых, гнетущих душу состояний. Тяжелее всех переживают смерть близкого человека люди, имеющими анальный и зрительный векторы. Чувство вины и стыда за несправедливое отношение к близкому человеку не дает нормально жить. Стресс "бьёт" по важным органам - желудочно-кишечному тракту и сердцу. Разрыв эмоциональной связи повергает человека в страх, выбраться из которого без понимания причин его возникновения очень сложно. Антидепрессанты только подавляют чувства и не дают отгоревать, оплакать потерю близкого человека в полной мере.
Все слова о том, что в случившемся нет Вашей вины ничего не дают, проблему не снимают, облегчения не приносят. Хотя Вашей непосредственной вины в смерти дедушки, действительно нет. Человек умирает, когда приходит время. А живые остаются, чтобы жить дальше, пережив трагедию. Иногда этого не удается сделать и человек словно умирает сам вместе с дорогим ему человеком.
Благодаря тренингу многим людям удалось вернуться к нормальной жизни. Почувствовав благодарность к жизни за то, что в ней был близкий человек, который подарил столько хорошего.
Все эти люди смогли пережить смерть самых близких людей: детей, родителей, близких:
Спустя 8 лет после твоей смерти...я начала чувствовать вкус и желание к жизни
- думаю о нем, о его природе, о его характере и понимаю, что даже он про себя столько не знал, сколько знаю я через СВП. все страдают, что он не жаловался на здоровье. а я знаю, что и не стал бы по своей природе. тело - не настолько важно, сколько эти формулы, формулы, формулы... в общем эти знания держат в нужном тонусе!
- тренинг пришел вовремя, не могу даже предположить, как бы я перенесла эту весну, если бы не было лекций. Это, наверное, то, что называют стрессоустойчивостью: сейчас мне спокойно. Печаль – да, сожаление – да, все осталось, но не в такой интенсивности
- На тренинг привела меня сильная аппатия и депрессия, умерла мама, Не стало смысла жизнь... постепенно я вылажу из своей скорлупки... Оглядываюсь. Радуюсь. Утро начинается с улыбки и благодарности. Как и обещал Юрий. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ЖИЗНЬ..
- Сын покончил с собой. Сегодня, несмотря на это, я смогу жить дальше!
Душевная боль не дает жить нормально. Уход в себя, отстранение от людей только усугубляет проблему и отяжеляет внутреннее состояние. Эта ситуация дана была не для того, чтобы умирать. Тренинг поможет понять почему и зачем все случилось именно так!
Новая группа стартует 27 июня!
Будем ждать Вас на занятиях!
Всего доброго!
