Главная › Фонвизин Д.И › Дом юлии чичериной. Дом Юлии Чичериной

Дом юлии чичериной. Дом Юлии Чичериной

Объект культурного наследия РФ № 7810604001 Состояние Памятник местного значения: Дом Чичерина Н. И. (Елисеевых) с домом Косиковского А. И.

Дом генерал-полицмейстера Санкт-Петербурга H. И. Чиче́рина - исторически-архитектурный памятник на углу Невского проспекта (дом 15) и реки Мойки (дом 59), у Зелёного моста .

История

На участке дома уже в 1716 году по проекту Н. Ф. Гербеля был построен деревянный Мытный двор , рядом с ним в 1719 году построен каменный гостиный двор. Достройку Гостиного двора осуществлял Г. И. Маттарнови Эти здания сгорели в большом пожаре 1736 года , после этого долгое время участок оставался незастроенным.

В 1768 г. участок перешёл в собственность генерал-полицмейстера Н. И. Чичерина . В это время был построен существующий дом. Автор проекта неизвестен. Исследователи приписывают здание разным архитекторам. Наиболее убедительно выглядит версия об авторстве Юрия (Георга) Фельтена , бывшего помощником Б. Ф. Растрелли на строительстве Зимнего дворца . Действительно архитектурные членения дома Чичерина перекликаются с фасадами Зимнего. Стилистика фасадов дома - переход от барокко к раннему классицизму - также близка другим работам Фельтена: Малому эрмитажу (особенно южный павильон), Армянской церкви на Невском проспекте и др.

В XIX веке дом перестраивался несколько раз. В 1810-х гг. по заказу нового владельца, князя А. Б. Куракина , архитектором Стасовым был пристроен корпус по Большой Морской улице в сухих формах классицизма. В 1858 г. по заказу тогдашних владельцев купцов Елисеевых дом был капитально реконструирован архитектором Н. П. Гребёнкой .

Архитектура

Здание являлось одним из первых образцов раннего классицизма . Архитектурная особенность дома - двухъярусная колоннада, подражающая колоннадам на фасадах Зимнего дворца , нижний ярус - тосканского ордера, верхний - композитного. В конце XIX в. построено много дворовых флигелей.

Первоначальная отделка внутренних помещений в стиле раннего классицизма не сохранилась. Лишь в круглом зале третьего этажа остались две колонны и две пилястры коринфского ордера, выполненные из искусственного мрамора. В 1810-х гг. по проекту арх. В. П. Стасова к дому был пристроен каменный корпус, выходящий на Большую Морскую ул., - в стиле строгого классицизма.

В 1858 г. дом перешёл в собственность купцов Елисеевых . Хозяин дома С. П. Елисеев был крупным меценатом и коллекционером. Коллекция произведений французского скульптора Родена , экспонируемая в Эрмитаже, попала в музей из дома Елисеева. В том же 1858 г. по проекту арх. Н. П. Гребенки была проведена переделка здания. Овальные окна на главном фасаде были заменены прямоугольными, колонны верхнего этажа заменены пилонами. В 1902 году проведён капитальный ремонт здания со стороны Мойки.

Персоналии

В 1830-х годах в здании располагается магазин, а также семейные апартаменты и (на 4 этаже) типография А. А. Плюшара , первого издателя «Ревизора », «Фауста » и незавершённой энциклопедии «Энциклопедический лексикон », собравшей значительный коллектив авторов.

В 1919-1923 годах дом Елисеевых стал по инициативе А. М. Горького Домом искусств (ДИСК) . Здесь работали К. И. Чуковский , Н. С. Гумилёв , М. М. Зощенко , В. Рождественский , К. Петров-Водкин . Выступали А. М. Горький, А. А. Блок , Андрей Белый , А. А. Ахматова , Ф. Сологуб , В. В. Маяковский , Г. Уэллс . Здесь Александр Грин написал «Алые паруса». 3 августа 1921 года здесь был арестован Николай Гумилёв . Жизнь в Доме искусств отобразила писательница О. Форш в своём романе «Сумасшедший корабль».

В 1923 году в доме открылся кинотеатр «Светлая лента», с 1931 - «Баррикада». В 1920-е годы «немые» фильмы сопровождались «живой» музыкой. В «Светлой ленте» пианистом-тапером работал студент консерватории Дмитрий Шостакович . Проработал он здесь недолго - его вскоре уволили за то, что он своей игрой отвлекал зрителей от фильма. Кинотеатр «Баррикада» не прекращал работу в годы блокады

Современность

В 1995-2003 годах для компании «Талион» проходила реконструкция корпуса со стороны Мойки. Здесь разместилась гостиница «Елисеев Палас Отель» (позднее переименованная в «Талион Империал Отель»), воссозданы интерьеры и фасад особняка Елисеевых .

14 декабря 2004 года постановлением правительства Санкт-Петербурга главный корпус дома Чичерина был передан под реставрацию и реконструкцию компании «Талион». Здесь должны были открыться новые торговые площади, увеличится вместимость отеля.

В 2005-2010 годах проведена комплексная реконструкция здания.

Внутренние дворы здания были застроены новым корпусом, парадная лестница сохранена, отреставрирована и включена в новый корпус.

Здание надстроено мансардным этажом с бассейном. Бассейн, вызывавший протесты градозащитников до начала строительства, оказался полностью невидимым со всех видовых точек Невского проспекта.

Уличные фасады здания, интерьеры парадной анфилады второго этажа, большого зала, угловой лестницы и парадной лестницы были отреставрированы.

В ходе реконструкции демонтирован дворовый флигель XVIII века, произведено комплексное усиление конструкций здания, в том числе с разборкой наиболее ветхой части стен верхнего этажа. Производимые работы по реконструкции оценивались рядом общественных организаций как вандализм; при этом проект был надлежащим образом согласован с органами охраны памятников, а выполненные реставрационные работы - приняты ими. По неизвестной причине некоторые лица, протестовавшие против сноса дворового флигеля, именовали его «Овальным», хотя это утилитарное сооружение в плане не было овальным, а имело дугообразные очертания. Внешний вид демонтированного флигеля можно видеть на рисунке М. В. Добужинского «»; в настоящий момент левый и правый корпуса, видимые на рисунке, сохранились и надстроены, а дуговой флигель в центре - разобран, на его месте находится новый корпус большей высоты.

Проект реконструкции был разработан архитектурным бюро И.Ерохова и М.Соснило (ЗАО «Альменда»), реставрационная часть выполнена НИИ ГП «Спецпроектреставрация», новые интерьеры созданы по проекту Архитектурной студии А.Свистунова и В.Сергеева.

Напишите отзыв о статье "Дом Чичерина"

Ссылки

(панорамные фотографии) по историческим и новым интерьерам здания.
«Талион Империал Отеля», располагающегося в здании.
Петров А. Н., Борисова Е. А. и др. Памятники архитектуры Ленинграда. Л., 1976.

Примечания

Отрывок, характеризующий Дом Чичерина

– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.

Семья французского ваятеля поселилась в бывшей царской кухне. Пока Фальконе трудился над Медным всадником, на углу Мойки и Большой Морской, вновь открытой к Невскому – на пустыре над остатками каменных фундаментов деревянного дворца, был построен дом для петербургского генерал-полицмейстера Н.И.Чичерина.

В 1777 году в Санкт-Петербурге произошло страшное наводнение, унесшие тысячи жизней горожан. Чичерин был обвинен в преступном бездействии, попал в опалу и умер.

После Чичерина владельцем дома стал А.Перетц, заработавший свой огромный капитал на торговле солью. Перетцы так же занимали несколько помещений, а парадные комнаты они отдали в аренду графу П.А.Палену, который при Павле I, состоял генерал-губернатором Петербурга.

В 1780-1783 годы в доме Чичерина жил зодчий Д.Кваренги. В конце XVIII века в доме устраивались концерты Музыкального клуба, членом которого был композитор Д.С.Бортнянский.

Во времена, когда жил А.С.Пушкин здание сохраняло значение культурного центра.

В этом доме находилась типография и книжная лавка А.Плюшара и ресторан Талон, а так же редакция журнала «Отечественные записки», издававшегося П.П.Свиньиным.

В 1814-1817 годы, в это время домом владел купец Косиковский (владел 50 лет иногда дом называют его именем), по проекту В.П.Стасова со стороны ул.Большой Морской был пристроен корпус, фасад которого украсила колоннада.

В этом здании в 1828 году три месяца жил А.С.Грибоедов, отсюда он отправился с дипломатической миссией в Персию, где трагически погиб.

Сегодня на фасаде со стороны Большой морской закреплена мемориальная доска, напоминающая об этом. С середины XIX века этим домом владел глава правления Русского для внешней торговли банка П.С.Елисеев.

При новом владельце дом был перестроен по проекту архитектора Н.П.Гребенки, но здание и поныне сохранило в своем внешнем облике черты второй половины XVIII столетия. Часть дома Елисеевы сдавали в аренду.

Музыкальные и литературные вечера, балы, маскарады всегда собирали под этой крышей много публики. Русское музыкальное общество, основанное в 1855 году Рубинштейном, именно здесь давало свои первые концерты.

После революции 1917 года часть особняка Петроградский Совет предоставил Дому Искусств, который был создан в 1919 году по инициативе М.Горького. ДИСК стал одним из центров литературно- художественной жизни города.

Он просуществовал до 1923 года и в годы Гражданской войны здесь нашли приют многие писатели, поэты и художники. Жили они в основном в четвертом этаже, в комнатах, принадлежавших ранее прислуге Елисеевых. О.Э.Мандельштам, В.А.Рождественский и др.

Здесь А.Грин написал знаменитые «Алые паруса», а О.Форш роман «Одетые камнем». Существовала здесь и поэтическая студия под руководством Н.Гумилева, на литературных вечерах выступали А.Блок, К.Чуковский, В.Маяковский.

В 1920 году здесь принимали английского писателя Г.Уэлса. В 1923 году в этом доме был арестован Н.Гумилев и жизнь ДИСКа пошла на спад.

В 1920 е годы в здании открылся кинотеатр «Светлая лента», в котором подрабатывал тапером молодой музыкант Д.Шостакович. Позднее в 1930 году кинотеатр переименовали в «Баррикаду» и он существовал до 2004 года. Затем компания «Талион» начала, так называемую, реконструкцию здания под нужды нового гостинично-делового центра. Снесены внутренние флигели здания, интерьеры дома так же утрачены.

Составитель статьи:Паршина Елена Александровна.Использованная литература:Лисовский В.Г.Архитектура Петербурга,Три века истории.Славия.,СПб.,2004 Бунатян Г.Г. Петербург за три дня.Путеводитель.Паритет. Спб.,2008,Пыляев М.И.тарый Петербург.Паритет. Спб.,2008

Оригинальный проект певицы Юлии Чичериной и ее мужа под названием «Живой дом » - потрясающее место для творчества от отдыха, но изначально он задумывался, как арт-лаборатория, с которой должны были создаваться новые песни и рождаться свежие идеи. Сейчас этот уникальный дом - не просто творческая лаборатория, но и потрясающее место отдыха от городского шума и суеты.

Двухэтажный дом Чичериной был спроектирован как куб с проемами треугольной формы, с которых были установлены зеркальные стекла. Также в доме установлена стеклянная входная дверь. Необычная форма дома – кубическая и оригинальные треугольные проемы создают атмосферу отдыха и вдохновения.

В этом доме нет ни дверей, ни комнат – пространство здания просто разделено на три уровня. Нижний уровень будет утоплен под землю, и там будут находиться все коммуникационные системы. На втором уровне будет находиться гостиная с огромным аквариумом, а третий станет спальней певицы. Мечтой Юлии является посеять на крыше траву и установить телескоп.

По словам самой певицы, ее дом будет автономной – электричество в доме – от солнечных батарей, вода – дождевая и колодезная. Специальный компьютер будет следить за температурой и влажностью воздуха, а также за фильтрацией воды. Фундамент этого дома был заложен в день рождения Юлии, однако погода внесла свои коррективы и вместо двухнедельного строительства, стройка затянулась примерно до конца сентября.

Обычно дома строят из дерева или кирпича, но Чичерина приняла оригинальное решение – возвести дом из пенополистироловой опалубки, главное отличительное свойств которой – очень легкое крепление плит между собой. Именно поэтому здания из пенополистироловых плит возводятся очень быстро легко. Своеобразный конструктор лего для взрослых .

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

История

Архитектура

Персоналии

Современность

В 2005-2010 годах проведена комплексная реконструкция здания.

Напишите отзыв о статье "Дом Чичерина"

Ссылки

(панорамные фотографии) по историческим и новым интерьерам здания.
«Талион Империал Отеля», располагающегося в здании.
Петров А. Н., Борисова Е. А. и др. Памятники архитектуры Ленинграда. Л., 1976.

Примечания

Отрывок, характеризующий Дом Чичерина

Даже не заметив, что уже вечерело, я всё ещё сидела у окна, наблюдая за суетившимися на крыше воробьями и думала свои печальные думы. Выхода не было. Караффа дирижировал этим «спектаклем», и именно ОН решал, когда оборвётся чья-либо жизнь. Я не в силах была противостоять его козням, даже если и могла теперь с помощью Анны их предусмотреть. Настоящее меня пугало и заставляло ещё яростнее искать хотя бы малейший выход из положения, чтобы как-то разорвать этот жуткий «капкан», поймавший наши истерзанные жизни.
Неожиданно прямо передо мной воздух засверкал зеленоватым светом. Я насторожилась, ожидая новый «сюрприз» Караффы... Но ничего плохого вроде бы не происходило. Зелёная энергия всё сгущалась, понемногу превращаясь в высокую человеческую фигуру. Через несколько секунд передо мной стоял очень приятный, молодой незнакомый человек... Он был одет в странную, снежно-белую «тунику», подпоясанную ярко-красным широким поясом. Серые глаза незнакомца светились добром и приглашали верить ему, даже ещё не зная его. И я поверила... Почувствовав это, человек заговорил.
– Здравствуй, Изидора. Меня зовут Север. Я знаю, ты не помнишь меня.
– Кто ты, Север?.. И почему я должна тебя помнить? Значит ли это, что я встречала тебя?
Ощущение было очень странным – будто пытаешься вспомнить то, чего никогда не было... но чувствуешь, что ты откуда-то всё это очень хорошо знаешь.
– Ты была ещё слишком маленькой, чтобы помнить меня. Твой отец когда-то привёз тебя к нам. Я из Мэтэоры...
– Но я никогда не была там! Или ты хочешь сказать, что он просто мне никогда об этом не говорил?!.. – удивлённо воскликнула я.
Незнакомец улыбался, и от его улыбки мне почему-то вдруг стало очень тепло и спокойно, как будто я вдруг нашла своего давно потерянного старого доброго друга... Я ему верила. Во всём, что бы он не говорил.
– Ты должна уходить, Изидора! Он уничтожит тебя. Ты не сможешь противостоять ему. Он сильнее. Вернее, сильнее то, что он получил. Это было давно.
– Ты имеешь в виду не только защиту? Кто же мог ему дать такое?..
Серые глаза погрустнели...
– Мы не давали. Дал наш Гость. Он был не отсюда. И, к сожалению, ока-зался «чёрным»...
– Но Вы ведь в и д и т е!!! Как же вы могли допустить такое?! Как Вы могли принять его в свой «священный круг»?..
– Он нашёл нас. Так же, как нашёл нас Караффа. Мы не отказываем тем, кто способен нас найти. Но обычно это никогда не бывали «опасные»... Мы сделали ошибку.
– А знаете ли Вы, какой страшной ценой платят за Вашу «ошибку» люди?!.. Знаешь ли ты, сколько жизней ушло в небытие в изуверских муках, и сколько ещё уйдёт?.. Отвечай, Север!
Меня взорвало – они называли это всего лишь ошибкой!!! Загадочный «подарок» Караффе был «ошибкой», сделавшей его почти неуязвимым! И беспомощным людям приходилось за это платить! Моему бедному мужу, и возможно, даже моей дорогой малышке, приходилось за это платить!.. А они считали это всего лишь ОШИБКОЙ???
– Прошу тебя, не злись Изидора. Этим сейчас не поможешь... Такое иногда случалось. Мы ведь не боги, мы люди... И мы тоже имеем право ошибаться. Я понимаю твою боль и твою горечь... Моя семья так же погибла из-за чьей-то ошибки. Даже более простой, чем эта. Просто на этот раз чей-то «подарок» попал в очень опасные руки. Мы попробуем как-то это исправить. Но пока не можем. Ты должна уйти. Ты не имеешь права погибнуть.
– О нет, ошибаешься Север! Я имею любое право, если оно поможет мне избавить Землю от этой гадюки! – возмущённо крикнула я.
– Не поможет. К сожалению, ничто тебе не поможет, Изидора. Уходи. Я помогу тебе вернуться домой... Ты уже прожила здесь свою Судьбу, ты можешь вернуться Домой.
– Где же есть мой Дом?.. – удивлённо спросила я.
– Это далеко... В созвездии Орион есть звезда, с чудесным именем Аста. Это и есть твой Дом, Изидора. Так же, как и мой.
Я потрясённо смотрела на него, не в состоянии поверить. Ни даже понять такую странную новость. Это не укладывалось в моей воспалённой голове ни в какую настоящую реальность и казалось, что я, как Караффа, понемногу схожу с ума... Но Север был реальным, и уж никак не казалось, чтобы он шутил. Поэтому, как-то собравшись, я уже намного спокойнее спросила:
– Как же получилось, что Караффа нашёл Вас? Разве же у него есть Дар?..
– Нет, Дара у него нет. Но у него есть Ум, который ему великолепно служит. Вот он и использовал его, чтобы нас найти. Он о нас читал в очень старой летописи, которую неизвестно, как и откуда достал. Но он знает много, верь мне. У него есть какой-то удивительный источник, из которого он черпает свои знания, но я не ведаю, откуда он, и где можно этот источник найти, чтобы обезопасить его.
– О, не беспокойся! Зато я об этом очень хорошо ведаю! Я знаю этот «источник»!.. Это его дивная библиотека, в которой старейшие рукописи хранятся в несметных количествах. Для них-то, думаю, и нужна Караффе его длинная Жизнь... – мне стало до смерти грустно и по-детски захотелось плакать... – Как же нам уничтожить его, Север?! Он не имеет права жить на земле! Он чудовище, которое унесёт миллионы жизней, если его не остановить! Что же нам делать?
– Тебе – ничего, Изидора. Ты просто должна уйти. Мы найдём способ избавиться от него. Нужно всего лишь время.
– А за это время будут гибнуть невинные люди! Нет, Север, я уйду только тогда, когда у меня не будет выбора. А пока он есть, я буду бороться. Даже если нет никакой надежды.
К Вам привезут мою дочь, береги её. Я не смогу её сберечь...
Его светящаяся фигура стала совершенно прозрачной. И начала исчезать.
– Я ещё вернусь, Изидора. – прошелестел ласковый голос.
– Прощай, Север... – так же тихо ответила я.
– Но, как же так?! – вдруг воскликнула Стелла. – Ты даже не спросила о планете, с которой пришла?!.. Неужели тебе было не интересно?! Как же так?..
Если честно, я тоже еле выдержала, чтобы не спросить Изидору о том же! Её сущность пришла извне, а она даже не поинтересовалась об этом!.. Но в какой-то мере я наверное её понимала, так как это было слишком страшное для неё время, и она смертельно боялась за тех, кого очень сильно любила, и кого всё ещё пыталась спасти. Ну, а Дом – его можно было найти и позже, когда не останется другого выбора, кроме, как только – уйти...
– Нет, милая, я не спросила не потому, что мне не было интересно. А потому, что тогда это было, не столь важно, как-то, что гибли чудесные люди. И гибли они в зверских муках, которые разрешал и поддерживал один человек. И он не имел права существовать на нашей земле. Это было самое важное. А всё остальное можно было оставить на потом.
Стелла покраснела, устыдившись своего всплеска и тихонечко прошептала:
– Ты прости, пожалуйста, Изидора...
А Изидора уже опять «ушла» в своё прошлое, продолжая свой удивительный рассказ...
Как только Север исчез, я тут же попыталась мысленно вызвать своего отца. Но он почему-то не отзывался. Это меня чуточку насторожило, но, не ожидая ничего плохого, я попробовала снова – ответа всё также не было...
Решив пока что не давать волю своему воспалённому воображению и оставив на время отца в покое, я окунулась в сладкие и грустные воспоминания о недавнем визите Анны.
Я до сих пор помнила запах её хрупкого тела, мягкость её густых чёрных волос и необычайную смелость, с которой встречала свою злую судьбу моя чудесная двенадцатилетняя дочь. Я несказанно гордилась ей! Анна была борцом, и я верила, что, что бы ни случилось, она будет бороться до конца, до последнего своего вздоха.
Я пока не знала, удастся ли мне её сберечь, но поклялась себе, что сделаю всё, что будет в моих силах, чтобы спасти её из цепких лап жестокого Папы.
Караффа вернулся через несколько дней, чем-то очень расстроенный и неразговорчивый. Он лишь показал мне рукой, что я должна следовать за ним. Я повиновалась.
Пройдя несколько длинных коридоров, мы очутились в маленьком кабинете, который (как я узнала позже) являлся его частной приёмной, в которую он очень редко приглашал гостей.
Караффа молча указал мне на стул и медленно уселся напротив. Его молчание казалось зловещим и, как я уже знала из собственного печального опыта, никогда не предвещало ничего хорошего. Я же, после встречи с Анной, и неожиданного прихода Севера, непростительно расслабилась, «усыпив» в какой-то мере свою обычную бдительность, и пропустила следующий удар...
– У меня нет времени на любезности, Изидора. Вы будете отвечать на мои вопросы или от этого сильно пострадает кто-то другой. Так что, советую отвечать!
Караффа был злым и раздражённым, и перечить ему в такое время было бы настоящим сумасшествием.
– Я попытаюсь, Ваше святейшество. Что Вы хотите узнать?
– Ваша молодость, Изидора? Как Вы получили её? Вам ведь тридцать восемь лет, а выглядите Вы на двадцать и не меняетесь. Кто Вам дал Вашу молодость? Отвечайте!
Я не могла понять, что так взбесило Караффу?.. За время нашего, уже довольно-таки длительного знакомства, он никогда не кричал и очень редко терял над собой контроль. Теперь же со мной говорил взбешённый, вышедший из себя человек, от которого можно было ожидать чего угодно.
– Отвечайте, мадонна! Или Вас будет ждать другой, весьма неприятный сюрприз.
От такого заявления у меня зашевелились волосы... Я понимала, что пытаться увильнуть от вопроса не удастся. Что-то сильно обозлило Караффу, и он не старался это скрывать. Игру он не принимал, и шутки шутить не собирался. Оставалось только лишь отвечать, слепо надеясь, что он примет полуправду...
– Я потомственная Ведьма, святейшество, и на сегодняшний день – самая сильная из них. Молодость пришла мне по наследству, я не просила её. Так же, как моя мать, моя бабушка, и вся остальная линия Ведьм в моём роду. Вы должны быть одним из нас, Ваше святейшество, чтобы получить это. К тому же, быть самым достойным.

Фото - «РИА Новости»

Юлия Чичерина в своем загородном доме.

Певица Юлия Чичерина уехала из города в деревню. Певица утверждает, что давно мечтала совершить такой поступок.

От городской суеты Чичерина сбежала в деревушку в Клинском районе, где местных жителей можно пересчитать по пальцам. Дом, возведенный ее мужем архитектором, стоит вдалеке от каких-либо построек. Звездное жилище представляет собой весьма странное зрелище — трехэтажный куб с многочисленными треугольными окнами.

Участок под будущую постройку Чичерина выбирала наугад. Среди привычных дачных построек дом-квадрат теперь стоит как достопримечательность.

«Дом построен по принципу термоса: снаружи стены пенопластовые, а внутри бетонная начинка, поэтому зимой тепло, а летом никакого кондиционера не нужно, — объясняет хитрость постройки Юля. — К тому же звукоизоляция отличная, можно хоть концерты здесь закатывать — никто ничего не узнает».

Вот уже два месяца, как Юля с мужем, двумя собаками и котом обживает свой импровизированный особняк: на днях из съемной квартиры она перевезла сюда последние вещи.

«На цокольном этаже у нас будет фотовидеостудия и зона воды, — рассказывает Юля «Московскому комсомольцу». — Первый этаж — музыкальный, тут даже импровизированная сцена имеется и камин для уюта. На втором устрою спальню. А вот по этой кованой лесенке можно забраться на крышу — самое главное место в доме. Хочу застелить крышу газоном и поставить телескоп, чтоб за ходом планет наблюдать».

Кухню Юля планирует устроить в беседке, которая пока только в проекте. Пока Чичерина кашеварит на газовой горелке прямо под открытым небом.

Единственное, что в доме Чичериной не предусмотрено, — личный уголок для 10-летней дочки Майи, которую Юля ждет на летние каникулы. Девочка постоянно живет с бабушкой, так как родители все время находятся в разъездах, и такой кочевой образ жизни не идет на пользу ребенку.

«Наш дом — это не семейное гнездышко, где хочется родить 16 детей, а место, где должно быть комфортно творческому человеку. Тут все должно вдохновлять, — заверяет певица. — Думаю, Майе должна понравиться эта нестандартная обстановка. Она очень продвинутый ребенок и сама определит, где ей будет комфортно».